– Исполнить долг… Похоронить… И Григория Матвеевича. Он умер,.. точнее, погиб… через несколько минут после мамы, – грустно ответил Барковский, пряча глаза.
– Как погиб? – опешив, чуть не в один голос спросили Анастасия и Евгения.
– Застрелили вчера вечером, когда вы отъехали от больницы. Вроде как случайно, но, как по мне, случайности не бывают случайны. Это звенья одной цепи. Он умер от пуль злодеев, которых нужно покарать, – последние слова Барковский сказал жёстко и с презрением к тем, кто стрелял в безоружного старика.
Евгения от услышанного прослезилась. Барковский стал успокаивать дочь и жену, но это ему не удавалось, пока он не сказал:
– Могу смело предположить, что он своей смертью вас спас. Если бы вас вчера на вокзале задержали – стояли бы вы сегодня со мной у стенки.
– Вас поставили к стенке? Хотели расстрелять? – с удивлением спросила Анастасия.
– Да, любимая. Я именно это и имел в виду. Только чудом остался жив.
– Любимый, этот… – Анастасию переполняло чувство страха, и это было хорошо заметно, – сын Никанора Ивановича тоже ведь всех нас к стенке поставит. Давайте уедем. Уедем в Москву, в наш дом, или ещё куда-нибудь, но в безопасное место. Очень прошу. Давайте к сыну поедем. Там обустроимся. Найдём работу. Не пропадём же.
– Вы, наверное, уедете, но я должен остаться. Так будет правильнее.
– Мы? А вы почему хотите остаться? И как это без вас нам уехать? Один раз уехали уже. На глазах дочери людей убили, – Анастасия обняла дочь, – Женечка страшно испугалась. Александр, давайте уедем в более безопасное место. Хоть в Москву – в наш дом или к Петру Алексеевичу. Он нас к себе зовёт. С тех пор, как он остался один, ему нужна помощь, нужна родная душа. Можем к сыну поехать. Говорят, там нет войны.
– К сыну?.. В Американские Штаты?.. Любимые вы мои, Россия сейчас в опасности. Если убежим – я себе никогда не прощу. Я не знаю, чем могу быть полезен сейчас Родине, но, если немец двинет дальше, нам всем придётся взяться за оружие и занять окопы.
– Какие окопы, любимый? О чём вы говорите?
– А кто, если не мы, простой народ, будет защищать Родину? Кто-то должен вывести русского мужика из сонного состояния и повести в атаку. Возможно, это буду я… Любимая, если немец окажется здесь, наши дети и наши внуки, если они ещё будут, будут учить другую историю. Наши внуки будут говорить только на языке оккупанта, а про свои корни оккупант заставит забыть. Немецкий солдат сотрёт с лица земли могилы наших предков и очистит память наших детей. Враг заставит всех россиян, причём поголовно, забыть свои корни. Мы с вами будем прокляты навеки, если сейчас пустим немецкого солдата на наши земли. Разве для этого наши предки столетиями обустраивали мир на этой земле и предлагали мир соседям? Моё мнение: не для этого. Если уж суждено нашему поколению спасти Россию, то мы это сделаем.
После этих слов Барковские проехали остаток пути молча, пока карета не остановилась перед домом. Несмотря на недосказанность, каждый предпочёл сделать паузу. Глава семьи решил, что пауза даст возможность жене поразмыслить над его словами, а Анастасия посчитала, что муж сейчас слишком взволнован и дискутировать с ним бесполезно. Анастасия объяснила себе возбуждённость мужа фактом их возвращения домой целыми и невредимыми, по крайне мере физически. Барковский же переживал из-за других известий, которые незадолго до этого получил от своего крестника.
