Куда улетают журавли… - страница 3

– А моя одежда вся мокрая…

Сестра досадливо отмахнулась.

– Не боись… Чего-нибудь из своего гардеробчика подберем… – И принялась вытаскивать из шкафа кофты, штаны и свитера.

Отсутствие одежды по моей фигуре меня, увы, не остановило (опять – судьба, блин!). Выбрав из общей кучи какие-то штаны а-ля узбечка, напялила их под платье, которое решила не снимать (теплее будет, на улице, чай, не май месяц), сверху платья надела какой-то не то жилет, не то джемпер (зато теплый, козьего пуха), подвязала все это каким-то пояском от старого банного халата и, не глядя в зеркало, так сказать, от греха подальше, вылетела вслед за сестрой в коридор. Разумеется, моя кожаная курточка по моде в обтяжечку на все это сено не влезла. Сеня оглядела меня критическим взглядом, потом глянула на беспомощно висевшую в моих руках куртку и критически помотала головой.

– Нет… Так не пойдет. Не влезет… – Констатировала она уже очевидный факт. – Надо тебе какой-нибудь плащик подыскать или пальтишко. – Она с головой нырнула в дебри платяного шкафа, стоявшего в прихожей, продолжая комментировать вслух найденную ею одежду: – Нет… Это, пожалуй, не годится. Это тоже… – затем послышался торжествующий вопль, и сестра вынырнула с какой-то бесформенно толстой вязаной одежонкой, напоминающей мне картину нашего передвижника Василия Григорьевича Перова «Проводы покойника». Я скуксилась, а Сенька рыкнула на меня:

– Нечего привередничать! Одевай, что дают, и поехали, а то опоздаем к раздаче огня!

Я окинула взглядом сестру и хмыкнула про себя. Одета она была, конечно, в свое, в отличие от меня, но вид у нее был… В общем, в Милане на подиуме нам с ней делать было нечего. И это меня несколько примерило с моим внешним видом. Так как размер ноги у нас с ней был разный, то обула я свои лаковые туфельки веселенькой весенней окраски. Все вместе это выглядело просто чудовищно. Но в одном я была с Сенькой согласна: идем не на бал. Правда, когда перед выходом (точнее, перед выбегом) из дома я мельком глянула в зеркало, то мысленно закатила глаза. Какой там Милан, твою дивизию!!! Нас в таком виде и на паперть не пустят, не то что в саму церковь! И если нас не остановит милиция – это будет просто чудо.

Вниз по лестнице мы с ней неслись через две ступени. До церкви было не так уж и далеко, но минут десять на дорогу потратить было надо. Слава тебе, Господи, что ее машина, шикарный новенький джип Мицубиси-Паджеро, стоял прямо у подъезда. За руль я села сама, поручив сестре держать склянки со свечами. Склянки нужны были для того, чтобы свечки не задул ветер, пока мы идем от церкви к машине. В общем, мы поехали.

У церкви уже собралось довольно много народа, тех, кто не поместился внутри храма. Все ожидали выхода священника с огнем. Вокруг церкви стояли редкие наряды милиции, следящие за порядком и направляющие подъезжающие машины на отведенное место парковки. С ними рядом стояли представители местного казачества в колоритных шароварах ярко-василькового цвета с красными лампасами и лихо заломленными папахами на кудрявых чубах. Это выглядело несколько необычно, словно мы попали на съемки знаменитого романа Шолохова «Тихий Дон». Казаки собирались кучками, курили в кулак, пряча сигареты от порывов ветра, и тихо переговаривались между собой.

Молодой лейтенантик, улыбчивый парень (непонятно, чему человек радовался в такую пронзительно холодную и ветреную ночь) указал рукой, куда нам лучше поставить машину. При виде Сенькиного Мицубиси он восторженно покачал головой. А я про себя вздохнула, представляя его выражение лица, когда он увидит, кто именно сидит в машине. Припарковав автомобиль, мы выбрались из теплого нутра, и мои лохмотья сразу же подхватил налетевший сырой ветер, превращая меня из обычного «стога сена» в стог сена растрепанный. Шарма это мне, увы, не прибавило. Но я решила не обращать на это внимания. Ну и пусть! Уж какая есть. Сенькина одежда тоже, кстати, выглядела ненамного лучше, особенно по темному времени суток. Какие-то порхающие на ветру рюши, ленточки, завязочки модной, сшитой на заказ одежки тоже создавали иллюзию чего-то непонятного и невероятного. У несчастного милиционера при виде нас с сестрой вытянулась физиономия, и он кулбешкой застыл на месте, только что не показывая на нас пальцем. На его лице отражалась целая гамма противоречивых чувств. Вроде бы, машина дорогая, приличная, а вышли из нее не пойми кто. То ли документы кинуться проверять, то ли не стоит. Мало ли… Кто их там, богатеньких (а каких еще-то! Раз машина такая!), поймет. Нарвешься еще чего доброго… Не придя ни к какому решению (точнее, наше стремительное продвижение не дало ему времени на это), он счел за благо просто оставаться на месте, изо всех сил делая вид, что ничего необычного он не увидел. Сенька глянула на меня с хитрецой и тихо проговорила: