Кукла для наследницы - страница 7

Катя тихо охнула. Такого она не ожидала. Мама что, каждый месяц её понемножку продавала? А потом звонила и напоминала, что Катя должна вести себя хорошо. Хотя Катя и без того вела себя хорошо.

Но ведь мама не работала, наверное, ей очень нужны были эти деньги. На еду, на одежду, на газ и воду.

Значит, Элеонора Игоревна, мало того, что кормила и одевала Катю, она ещё и маму её кормила.

- Потом, когда выплаты прекратились – ты стала совершеннолетней и сама смогла решать, где ты хочешь жить, мать начала звать тебя домой. Знаешь зачем?

Катя опустилась на диван, закрыла лицо руками. Она знала. Маме не нужна Катя, маме нужны деньги. Те, которые Катя может заработать.

Получается, сама-то она вообще никому не нужна? Ни матери, ни братьям. Разве что Ангелина в ней нуждается, и то это не навсегда. Выйдет замуж и за ней будет присматривать муж. Или ещё кто-то, кого он к ней приставит.

Элеонора Игоревна села рядом, обняла Катю за плечи, погладила по спине.

- Ну, ну, девочка, не плачь. Я с тобой. Ты же знаешь, я тебя не брошу и не позволю тебя использовать.

Элеонора Игоревна взяла Катю за подбородок, посмотрела в глаза:

- Ты умница? – улыбнулась она.

Катя шмыгнула носом и кивнула. Совсем как тогда, когда девять лет назад, летом, Элеонора Игоревна привезла её в клинику, чтобы удалить родимое пятно под коленкой. Катя тогда очень испугалась и не хотела его удалять – зачем, если оно не болит и не мешает. Но Элеонора Игоревна её уговорила. Сказала, что пятно уродует Катину красивую ногу. Что лучше его удалить и никому не рассказывать, а если вдруг спросят – ответить, что это она с яблони упала и поранилась.

Эту же версию озвучили дома, когда вернулись из клиники.

О том, откуда у неё бледный шрам под коленом, Катю никогда никто не спрашивал.

- Я дам деньги на адвоката, - сказала Элеонора Игоревна. – Тебе лично, в долг. Мы оформим всё документально. Пока ты начнёшь работать, а это будет нескоро, сумма немного вырастет, но всё равно это будет выгоднее, чем брать в банке. Хотя бы потому, что я заложу процент равный инфляции. Согласна?

- Спасибо! Только, когда отдавать начну, всё равно вам ещё несколько лет ждать придётся.

- Я понимаю. И ещё. Ты пообещаешь мне оборвать раз и навсегда всяческое общение со своими близкими. Даже если твоя мать явится сюда, ты не будешь с ней встречаться.

- Она не явится, что вы!

- Явится, я уверена. Думаешь, это последняя просьба? Брата твоего всё равно рано или поздно посадят, а мать, получив деньги единожды, будет рассчитывать получить ещё раз. Ты обещаешь мне с ними больше не общаться?

Катя молчала. Она редко разговаривала по телефону с матерью, с братом – ещё реже, но если сейчас она откажется, то у неё не будет и этих редких разговоров. Нельзя сказать, чтобы она по ним скучала, но вот так, разом, оборвать общение с единственными близкими людьми…

- Я не тороплю. Иди, подумай, потом придёшь, - сказала Элеонора Игоревна.

В своей комнате Катя не находила места. Попыталась продолжить расчёты, но поняла, что совершенно не может думать. Постояла у окна, полюбовалась вечерним городом. Хоть бы Ангелина поскорее вернулась с вечеринки и отвлекла своими разговорами от тяжёлых мыслей.

Катя Поздно вечером опять позвонила мать.

- Мама, деньги будут, - сказала Катя. – Их даст Элеонора Игоревна. Только она потребовала, чтобы я с вами больше не общалась. Что мне делать?