ибо дни наши мы проводим на войне, и не доживаем до старости.
Мы оставляем то, что нам не надобно, и получаем все, к чему стремимся.
Мной клянутся в случае исполнения желаний, ведь именно я помогаю их осуществить.
Я запрещаю и дозволяю им желаемое по своему усмотрению.
Я пью только чистую воду, не довольствуясь тухлятиной.
Я заполняю собой сушу и море, могу затопить корабли (3, с. 42).
Восхваляемое племя состоит из цельных личностей, которые умеют отстаивать свои желания и творить справедливость. Они выбирают то, что делает их сильнее и благополучнее, укрепляет их власть и могущество (аль-кадава-с-сада). «Мы владеем землей, мы – продавцы жизни».
Итак, у благородных на войне проявляется милосердие, а в благоденствии – щедрость и скромность. Но не только и не столько военная сила и даже милосердие позволяет им утвердиться в правах, как постоянная готовность встретить смерть. ‘Убайд ибн аль-Абрас пишет: «Тот, кто не боится смерти, не исчезает». ‘Абд аль-Джалиль Йусуф говорит то же самое: «Человек вольно или невольно стремится противопоставить жизнь смерти, и для этого помещает себя в центр опасности – чтобы победить страх смерти в самом себе» (3, с. 41).
Главный герой доисламской поэзии, идеальный рыцарь – поэт, воин и маг – учится гармонизировать ход судьбы и собственные желания, переключая внимание на позитивные мысли и чувства в любых обстоятельствах. Доисламский рыцарь – человек сдержанный и одновременно изысканный в желаниях, он выбирает «долгоиграющие» интеллектуальные удовольствия, свободен и приятен в обращении, смел и терпелив. Он совершает поступки осознанно, видя все их отдаленные последствия. Он сразу же отсеивает ложные удовольствия от истинных, умеет легко преодолевать временные трудности на пути к поставленной цели. А цель эта проста – быть счастливым всегда и везде путем обретения цельного видения момента с его скрытыми возможностями. Именно поэтому цепочка душевных и физических странствий поэта всегда разрешается удовлетворением и победой. Возможно, именно поэтому основной жанр доисламской поэзии, касыда, переводится как «целевая» поэма. А какова еще может быть цель человека, кроме достижения счастья?
Список литературы
1. Абу Хилал аль-‘Аскари. Китаб ас-сина‘атайн аль-китабава-ш-ши‘р = Книга ремесел письма и поэзии. – Бейрут (Ливан): Аль-Мактаба аль-‘унсуриййа, 2010. – 661 с.
2. ‘Алимат Йусуф. Джамалиййатат-тахлильас-сакафи = Поэтика культурологического анализа. – Бейрут (Ливан): Аль-Му’ассаса аль-‘арабиййа ли-д-дирасатва-н-нашр, 2004. – 354 с.
3. Гиса Кадира. Ас-сунаиййатат-дыддыййава-абадуха фи нусус мин аль-му‘аллакат = Поэтика антонимов в текстах му‘аллак) // Маджаллат дирасат фил-луга аль-‘арабиййава-адабиха, аль-‘адад аль-‘ашир = Журнал исследований арабского языка и литературы. – Латакия (Сирия): Джами‘аттишрин, 2012. – № 10. – С. 32–48.
4. Диван ’Имр иль-Кайс. – Бейрут: Мактабат Дар ас-сакафа, 2004. – 269 с.
5. Куделин А.Б. Средневековая арабская поэтика. – М.: Наука, 1983. – 261 с.
6. Мустафа Насыф. Кира’ санийй али-ши‘рина аль-кадим = Второе прочтение нашей древней поэзии. – Лахор (Пакистан): Дар аль-Андалус ли-н-нашрва-т-таузир, 1995. – 367 с.
7. Фролов Д.В. Классический арабский стих. – М.: Наука, 1991. – 359 с.
