— Не волнуйся, мне все равно.
— Ну тебе-то понятно, — тихо усмехается Мелисса, – а мужчин скоро придется выносить.
Я пожимаю плечами, отпивая вина из пузатого бокала. Что бы еще съесть?
— Ты не наелась? – спрашивает сквозь зубы Никита через стол, и я качаю головой.
— Подай мне вон те грибочки, с кру-упными шляпками, — улыбаюсь я и беру блюдо, что он мне протягивает, при этом то и дело касаясь взглядом ложбинки, в которой мотыляется подарок Мелиссы. Голубой камушек.
— Алена, а в каком университете вы учитесь? – спрашивает мужик с красным галстуком, и, судя по его сальной роже, его совсем не мое образование волнует. На самом деле, да… Не знаю, о чем думала Мелисса, приглашая меня на обед. Но о серьезном разговоре забыли ровно в тот момент, когда Никита пододвинул мне стул.
И что с его стороны совершенно неожиданно – молча.
Я только хочу открыть рот, сказав, что не учусь. Даже Мелисса готова что-то сказать, но затянувшуюся тишину, словно театральную, нарушает Никита.
И звук его голоса вынуждает меня подобраться, чтобы в случае чего выбежать из-за стола.
— Алена учится на факультете иностранного языка в МГУ. Заочно, потому что ее знание языков давно уходит за пределы университетского образования.
Сглатываю, и словно стягивающий горло ремень распускается. Ладно… Хотя мог при этом не так выразительно смотреть на мой рот.
— О, — включается в разговор синий галстук, именно так я и могу различать этих с иголочки одетых мужчин, что кажется, как и я, наедаются в прок. И судя по величине пиджаков, прок там на несколько лет голодовки. – Я как раз был во Франции. Могу устроить вам экзамен прямо сейчас.
Его шутка кажется смешной почти всем. Только вот Никита поджимает губы, а я растягиваю свои губы в улыбке и произношу на чистейшем французском:
— Avant de passer l'examen, tu apprendras à parler français. Cul russe.
Минутное молчание и все начинают смеяться, а громче всех синий галстук. Да так, что даже похрюкивать начинает. Карикатура, да и только.
— Шикарно. Чистейшее произношение. Вы сказали, — щелкает он пальцами, а значит понял совсем немного. — Что готовы сдать экзамен, русский господин.
Не понял ничего.
— Да, — теперь смешно и мне. – Конечно… Именно это я и сказала.
Хочется рассказать, как я оттачивала это самое произношение в одном вертепе, волей судьбы работая на телефоне, потому что в тот момент мое тело было непригодно для продажи. Ненавижу этот язык. И тех, кто говорит, что он красивый, тоже. Лучшие моменты сексуальности они изворачивают в звенящую пошлость.
Тут под разговоры о Франции и понимание, что синий галстук вряд ли покидал номер своего отеля, чувствую пинок носка. Перевожу взгляд на Никиту.
Он чем-то недоволен, а ко мне через стол подкатывается его смартфон с текстом. А именно переводом брошенной мною фразой.
«Прежде, чем принимать экзамен, научись говорить на французском. Русская жирная задница».
Неплохо. Очень неплохо. Кажется, с образованием у Никиты лучше, чем с воспитанием.
— Жирной там не было, — пишу ему в ответ и отправляю телефон обратно, а в это время Юра своей властной рукой политика возвращает разговор в серьезное русло. Надо признать, делает он это мастерски. Сразу видно, что этих толстосумов, обремененных властью, но не мозгами, он привык держать в узде своего авторитета.
И именно он решает, когда ужину пора подходить к концу.
— Когда будете подыскивать работу, позвоните мне, — передает мне свою визитку толстый хрен с бегающими по моему декольте глазенками. – Мне очень нужны такие способные сотрудницы.
