Кустырь - страница 3

Она тратила все деньги, что оставались от элементарных её надобностей, и ещё умудрялась просить возле церквей и в переходах. Всё собранное таким образом она с каким-то восторженным облегчением инвестировала в корм и отдавала птицам. Будто труды её уносились в желудках пернатых в небо, поближе чему-то высшему.

Знали Алевтину и стражи порядка. На неё регулярно жаловались соседи за неряшливость и запах от варки всяких странностей на общей коммунальной кухне. Были и приводы, потому что если тётка видела, что кто-то обижает птах, то в ход шли не только слова, но и тяжёлая женская сумка, полная птичьего корма, готовая обрушится на голову обидчика крылатых. Часто её принимали за бомжиху, но, несмотря на неряшливость, в отличие от синего племени она не пила сверх меры. Ну и была у Али ещё одна особенность, пугающая окружающих, которая и появилась благодаря Самураю. Их связывала история, произошедшая года полтора назад.

Зимой мужчина всегда немного маялся, ведь заготовочные работы сворачивались. Он всё чаще впадал в свои транс-наблюдения за природой и, понимая эту свою особенность, одевался тепло, чтобы не поплатился переохлаждением.

Погода уже дней десять стояла солнечная и прелая, кое-где даже появлялись проталины, и он отправился досматривать свои сокровенные места. Самурай иногда выкапывал и пересаживал на свой тайный сад созерцания подснежники. Зимой мужчина старался не слишком часто обходить свои владения, опасаясь следов, выдающих его перемещения. По пути он увидел, что проталины ещё недостаточно большие, совсем мокрые и чёрные от едва сошедшего снега. С мыслями о том, не повернуть ли назад, он почему-то шёл вперёд, когда краем глаза приметил движение. В лесу часто можно увидеть всякую мелкую живность, так что мужчина удивлён не был, но, присмотревшись, остановился и потёр глаз. Это была курица. Вчерашний цыплёнок, долговязое худое существо, что-то выклёвывал на проталине.

Самурай постоял, изучая животное. Ещё постоял, убедившись, что кура не убегает, после чего развернулся и пошёл назад, успев за обратный путь крепко всё обдумать и немного взмокнуть от энергичной ходьбы. Медлить было нельзя, световой день в это время короток.

Чтобы найти Алевтину, пришлось потратить пару часов и опросить немало людей. После проделанной работы по сбору информации окончательно вспревший Самурай вышел на берег замёрзшего пруда, где в полынье плавали утки. Женщина подняла голову и посмотрела на него. Она знала, что он человек серьезный, и просто так мутить воду не будет. Аля высыпала остатки корма из пакета, сложила его и начала подниматься по берегу вверх.

Весь их совместный путь Самурай думал, стоит ли попросить не ходить в указанную им сторону, чтобы Аля не наткнулась на его посадки, почти сейчас скрытые под снегом, но решил лучше смолчать. Знал, что интересуют её только птицы.

Другое переживание было связано с тем, что кура убежит куда-нибудь далеко. «От проталине к проталине, доберётся до Таллина», – почему-то вертелось у него в голове, но тут уж ничего сделать было нельзя.

Они были на месте за пару часов до сумерек. Самурай не торопясь оглядывался, Алевтина ждала. Наконец он уловил движение метрах, может, в шестидесяти, указал направление. Подойдя чуть ближе, женщина коснулась его плеча. Увидела.

Она была в пальто, чулках, малиновом вязанном берете и шарфе. Через плечо висела массивная потёртая сумка искусственной кожи. Наряд не слишком подходящий для ловли птиц, но это уже не его дело. Аля приложила ладонь к сердцу в знак благодарности и махнула рукой назад. Самурай понял, что ему можно уходить.