– Дон, это же свинство! – возмущённо крикнула Рина.
Джеф радостно улыбнулся, оценив шутку на животную тему, но быстро переменился в лице и сказал:
– Подождите, она это серьёзно?
– Сейчас выясню. Всем оставаться на своих местах! – сказал Дон с преувеличенной важностью в голосе, словно произошло убийство или какое-то другое незаурядное происшествие, а он берётся всё расследовать.
Все замерли и продолжили сидеть там, где сидели.
– Значит, так. Поправьте меня, если ошибусь – всё-таки я не курил трубку тридцать лет, привычки нет, поэтому реальность может немного ускользать от меня. Джеф предложил обменяться жёнами – при условии, что все согласны?
– Ага.
– Вопросов больше нет! Хотя нет, подождите. Рина, ты как?
– Да как вообще?! Что ты обо мне думаешь! – прошипела девушка, побледнев.
– Поэтому и спрашиваю! Я не думаю, что ты согласна. С другой стороны, что ты не согласна, я тоже на всякий случай не думаю. Короче, да или нет?
– Нет же!
– Вопросов больше не имею.
Рина требовательно уставилась на Дона.
– Ах да. Вердикт! Когда тебя спрашивают, можно просто сказать «нет». Это всё трубка или я правда сейчас звучу словно кладезь мудрости?
Рина покраснела и какое-то время тихо глотала воздух, как выброшенная на берег рыба, а потом развернулась и выбежала на улицу. Керис вздохнула, поднялась и вышла вслед за ней.
– Так вы не партнёры? – спросил после небольшого молчания Джеф.
– И. о. и подопечный.
– И. о.?
– Исполняющий обязанности.
– За двоих работаешь?
– Стремлюсь к честному распределению.
– А зачем тебе это?
– А тебе жабы зачем?
– Скука. Года эльфийские, а скука – человеческая.
– А жёнами меняться?
– Обмен опытом. Или наоборот: жёнами – от скуки, а жабы – для обмена опытом. Ещё дунешь?
– Мастерская работа, – сказал Дон, рассматривая переданную ему трубку, испещрённую вырезанными рунами. – Из чего? Кость?
– Рог.
Выбежав из сарая, Рина завернула за угол и почти разрыдалась, но сначала стоило убедиться, что вокруг никого нет. Уже наступили сумерки, и футах в семидесяти отсюда горело окно хозяйского особняка, но самого владельца в нём не было видно. Соседние дома выглядели нежилыми и не светились вовсе – сарай стоял на краю деревни, вдалеке от главных улиц.
И тут наконец Рина снова почти разрыдалась, но её остановили скрип двери и вышедшая из-за угла Керис. Привычный комок вернулся в горло и сполз вниз, в живот. Рина опустила голову и отвела взгляд. Эльфийка с ногами залезла на перевёрнутую вверх дном бочку, стоявшую неподалёку от Рины, и сделала это с таким невозмутимым видом, как будто именно ради этого она и вышла на улицу.
«Что ей надо? Когда она уйдёт?» – со злостью подумала девушка.
Завернуть за ещё один угол и скрыться от Керис было бы невежливо, оставалось стоять с опущенной головой и ждать требований. В лучшем случае это будет «успокоение» – самый безобидный вид требований, когда собеседник понимает, что произошло нечто неловкое, и хочет, чтобы ты перестал на это реагировать.
«Пожалуйста, не волнуйся». Или: «Ну что же ты?» Или даже: «Я за тебя тревожусь».
Батюшка что-то говорил о том, что женщины должны давать мужчинам успокоение, но Рина никак не могла взять в толк, зачем им это надо. Неужели женщины предназначены только для этого?
Вместо «успокоения» можно получить «указания» – самый распространённый вид требований. «Пойдём обратно». «Расскажи, что случилось». «Перестань такой быть». «Успокоение» считается успешным и человек наконец оставляет тебя в покое, как только ты замираешь и прекращаешь что-то изображать на своём лице. «Указания» же требуют большего – активных действий по исправлению ситуации.
