У него вырвался возглас:
– Казалось бы ты создана для горя и несчастий, а пожинаешь плоды благ.
– Думаешь, легко оставаться худой? Я знаю, что ты любишь худышек, потому после обильного обеда, зачастую бегу в ванную комнату, чтобы вызвать рвоту. Теперь её и вызывать не приходиться, она стала рефлексом.
– А употреблять меньше пищи не пробовала?
– Тогда нет чувства насыщения…
– Шелли похожа на тебя.
– Ты мне льстишь.
– По характеру, конечно. Такая же необузданная, своенравная и свободолюбивая.
– Раньше ты никогда не ругал мой склад характера.
– С годами пришло прозрение. Ты – наглядный пример того, что нельзя позволять женщине выходить за пределы дома.
– Что же я делаю недопустимого?
– Все эти писатели, торговцы, что вьются возле тебя в магазине и в типографии…
– Ты ревнуешь? – поразилась женщина, – Ты во мне неуверен?
– Конечно! Ты же общаешься с противоположным полом!
– Здесь нет рабов. Это земля свободных людей, – сказал Уильям Пэнн чернокожему человеку и дружественно хлопнул гиганта по плечу.
– И меня никто не выдаст? – всё ещё не верил своему счастью негр.
– Никто, – заверял губернатор.
И руки держащих беглого негра людей разжались.
Дождь сеял капли на землю, но никто не замечал промозглости.
– Это как-то неправильно… – неуверенно подал голос спикер ассамблеи богатей Давид Ллойд, – За этого парня некто выложил немалую сумму денег…
– Нельзя продавать людей, – вскинулся управитель колонии, – Вы ещё увидите: наши начинания перевернут Америку, глядя на нас, до людей дойдёт, что рабство – позор для честных людей. Никто не давал никому права командовать другими людьми
– Мистер Пэнн, Вы садите семена будущей революции. Называть негров равными белым! – не мог приблизиться к уровню сознания губернатора Ллойд.
– Идёмте на духовное собрания, братья, – позвал обоих губернатор, – И запомните: квакеры против рабства.
Сидя на последнем ряду в зале Конгресса для собраний, Олдос Фозергилл рассказывал брату:
– Отец Уильяма Пэнна отвоевал и захватил Ямайку. Огромное приобретение для Англии. Уильям Пэнн учился во Франции и Италии, хотя, говорят, из Оксфорда его выгнали. Но он с детства был далёк от народа.
– Брось, зато сейчас он тратит огромные капиталы на обустройство Филадельфии, – защищал губернатора Фонеас Фозергилл.
– А шерифы тем временем за его спиной обманывают и обкрадывают, главный землемер Эдвард Пеннингтон не просто взяточник, а гнусный вымогатель.
Губернатор начал выкладывать перед аудиторией свою концепцию взглядов:
– Бог создал мир, и всё в нём божественно, пропитано его духом, значит, взывая к Всевышнему, мы можем получить ответ через того, кто вдохновлён Внутренним светом.
Из толпы новоявленных переселенцев послышалось:
– Ахинея!
– Вздор!
Кто-то даже крепко высказался в адрес Пэнна.
– Не сквернословь, уважай всех людей Земли, ибо в каждом из нас – часть Бога, уважая других людей, ты будешь уважать Бога, – вразумлял хулигана Маркхэм.
Прагматик и пессимист сэр Рассел Дафф прямо отрицал новый подход к религии:
– Взывать к пустому космосу – антинаучно.
Управитель колонии укорял скептика:
– Учёный человек, а говорите чушь… Как космос может быть пуст? А другие планеты – соседки Земли? А звёзды и невесть какие силы и материи? Что там за пределами Солнечной Системы? И разве в молитвах мы не призываем святых? Мы взываем к их душам, а ведь их уже нет на земле, они, как раз, где-то в космосе.
