– Хочется обстричь голову на лысо, чтоб каждый день не мучиться с причёской, – раздражённо проговорила Шейла, бросая расчёску.
Мать, что укладывала её кудри стройными рядами, покачала головой и пристыдила дочь:
– Даже отсталые дикари – индейцы ухаживают за волосами.
В комнату заглянул отец в нарядном мундире.
– Скоро вы? Вон уже карета Пэннов подъехала.
– Да всё уже, идём, – отвечала ему жена.
– Мама, ты забыла прицепить на меня ценник, – хмыкнула Шейла.
Колин махнул рукой и вышел.
– Из Нью-Йорка едут артисты, так тебе, может, к ним присоединиться? Будешь кривляться вместе с ними, – укоряла старшую дочь Нора.
Декорум гостиной отвечал благопристойности и подобающему положению генерала Клинджела. Пэнны разглядывали фарфоровую люстру в виде белых лепестков, где были изображены золотые львиные головы. Свечи горели ярко и с треском.
Соблюдая внешнее приличие, Шейла церемонно приветствовала вместе с родителями высокопоставленных гостей. Младшие сёстры тоже упали в реверансе. Хоть эти действия и были отменены, но Клинджелы решили показать, как глубоко они уважают гостей.
– Ну, надо же, как в вашей старшей дочери слились лучшие фамильные черты, надеюсь, и лучшие качества, – восхищался красотой избранницы сына Уильям Пэнн.
– Хочу показать вам вышедшую новую книгу родоначальника античной философии и науки Фалеса, – развлекала гостей хозяйка дома.
Она раздала с полочки несколько экземпляров.
Сдержанно и солидно Шелл перелистывала печатное издание, стараясь не смотреть на жениха и его родню.
Мужчины заговорили о философии. Гарриет критично иногда вставляла фразы, выражая сомнение. Нора поддакивала всем подряд елейным голоском. Дочери Клинджелов благовоспитанно молчали.
Генерал, глядя на старшую дочь, изрёк:
– Софокл говорил: «Ум, несомненно, первое условие для счастья».
– Сомнительное заявление, – заявила Гарриет, – Я знаю кучу умных людей совершенно несчастных.
– Да уж, счастье – капризная дамочка, – вздохнула Нора.
– Каждый человек должен определиться: что хочет от жизни и стремиться к цели. Это, по-моему, и есть счастье, – высказывал свою идею жених.
Парня стали нахваливать, тот скромно отбивался от лести.
Шейла со скукой слушала Патрика. «Почему отец хочет, чтобы я непременно вышла замуж за этого зануду?» – думала она. Её подмывало сказать: «Твой папа плохо постарался, ты получился бестолковый и страшненький». Приглядевшись к мудрому губернатору, невеста с надеждой подумала: " Хотя Пэнн-старший солиден и умён, может, и Патрик со временем, станет представительным?»
Патрик потел и мял в руках шляпу. Шелл охватило дикое желание вырвать у жениха эту шляпу, повыдёргивать из неё перья и водрузить этот перьевой хлам ему на голову. Еле сдерживая себя, она отвернулась к окну. Нарочно зевнула.
– Мистер Патрик Пэнн, Ваши пересуды наводят на меня сон.
Изобличающий взгляд матери Шейлы грозил наказанием после ухода гостя.
– Давайте поговорим на другую тему, милая Шелли.
От слова «милая» Шейлу скривило, но девушка развернулась от окна с умело натянутой улыбочкой.
– Какие новости бродят по Филадельфии? – спасала разговор Нора.
– Из Нью-Йорка к нам едут на гастроли прекрасные артисты разных жанров, в том числе оперные певцы, – поведал Уильям Пэнн.
– В самом деле? – ахнула миссис Клинджел, будто действительно впервые слышит такое сообщение.
«Вот в кого я такая притворщица», – поняла в кого у неё природный дар лгать Шейла.
