Квакеры «Создатели рая» - страница 6

– Глупости. Я хочу читать в глазах учеников, нравится ли им наука. Иначе, как я узнаю, спят они на уроке или смеются над моими рассказами?

– Хотя… будешь на виду у города, глядишь, и жених сразу сыщется, – вздохнула Мита.

Мэри насупилась, выговаривая матери:

– Вам уже не терпится скорей спихнуть меня в руки чужому мужчине.

– И я не хочу быть невестой, – заявила Альфредия.

– Почему же? – удивлённо вопрошали мужчины.

– Утомительно и хлопотно. Сиди и переживай: какой завтра у меня муж будет? А вдруг из красавца он превратится в ругающегося толстяка?

Гости расхохотались.

– Фрэдди, съешь ещё кусочек бисквита, – уговаривал отец младшую дочь.

– Боюсь: лишняя еда будит давить на сердце, – с умным видом возразила девочка, – Я и так уже набила живот мясом и соком. Сердцу и так уже тяжело отпихивать эти продукты в сторону.

– А кого ты любишь больше? – с улыбкой узнавал Пэнн.

– Сестру. Она мои ноты сожгла.

Опять все смеялись.

Девочка продолжала объяснять:

– Мэри пожалела пианино, заявив, что ногами играют лучше, а мои завывания и вопли пугают её котика по кличке Животик.

– Вкусная была оленина, – похвалил кухню Маркхэмов Клинджел.

– Оленей к моему столу поставляет индеец по имени Шёпот Леса. Гордый такой, суровый парень, чрезвычайно красивый.

– Киса, ты обещал сменить мой гардероб, – напомнила Мита мужу, – Свози меня в Уилмингтон. Там город большой, товаров много…

– Сейчас у меня другие проблемы. Еду с кузеном в Шакамаксон.

– Если у тебя нет средств содержать такую красивую женщину, так и скажи! – обиделась жена.

– Почему я должен ездить за твоими тряпками? Заведи себе подруг!

– Здесь нет женщин моего уровня! А когда приедет дорогуша Гарриет? – узнавала Мита.

– Уже скоро, – заверил Пэнн, он был недоволен, что родственница не хочет знаться с низким сословием, – А пока можешь общаться с женой и дочерьми генерала Клинджела.

– Завтра я вас представлю друг другу, приходите на обед, – пообещал Колин.

– Перед обедом состоится духовное собрание, где мы должны ознакомить новичков с нашей религией, – напомнил Пэнн.

– Ой, с утра у меня много дел, я не приду, – предупредила жена Маркхэма.

Гости откланялись и вышли на улицу.

– Какая задавака эта Мита, – процедил Уильям Пэнн.

– Видимо Уиллу больше нравиться быть не мужиком, а Кисой.

– Подкаблучник, – ругнул Пэнн двоюродного брата, хотя сам тоже не мог перетянуть жену в свою религию, но Гарриет всё же ходила на собрания, хоть и чисто для показухи.

– И Мита, видимо, совсем не хочет отказываться от украшений в одежде.

– А моя Гарриет ничего не хочет слышать о скудной меблировки и скромной конской упряжи.

Уильям Маркхэм в это время устало отчитывал жену в её спальне:

– Как ты могла позорить меня перед верхом нашего общества? Нельзя было подождать, когда они уйдут и потом требовать новую одежду?

– А пусть тебе стыдно станет! Или ты хочешь, чтобы я, как ты, ходила в старье? Старомодная одежда говорит: мой обладатель скуп, консервативен и не заинтересован симпатиями слабого пола.

– Пусть хоть на мне экономится семейный бюджет, – пробовал отшутиться Уильям.

– Другие на такой должности воруют: будь здоров! Ты же…

Мужчина угрюмо рассматривал, как плавают пузатые рыбки в аквариуме.

– Хватит пялиться на этих рыбок! Ты меня ими выводишь!

– Странно. Я завёл их, чтобы тебя успокаивать… Скажу слуге, чтоб перенёс аквариум в комнату Альфредии.

– Думаешь, из-за любви к рыбкам тебя будут считать большим оригиналом? И почему тебя не прибил твой папаша поэт Джервейз Маркхэм, когда ты отверг труд всей его жизни – перевод псалмов! Квакеры-сектанты ведь игнорируют эти благие песнопения.