– Ебаная хуйня, – шипит Роман, согнувшись пополам на стуле. – Полное говно, парни.
– Да, чуваки, – стонет Санчес с кровати. – Кисляк какой-то.
Макс лежит рядом с ним, тупо уставившись в ящик. Там, как всегда, показывают отборнейший бред. Меня самого крутит по полной программе. Судя по всему, в этих колесах вообще нет МДМА, зато героина хоть отбавляй. Я слышал об этом от Данилы. Он в теме, как что готовится.
– Что за гондоны эти дилеры. Хочешь позитивно отвиснуть с друзьями, а вместо этого получаешь мешок ебучего морфия, – кряхтит Роман со своего стула.
– Может, покурим слегка? – предлагает Макс.
Неплохая мысль. Медленные колеса в смеси с гашишем дают превосходный эффект. Мы вдвоем отправляемся на кухню. Роман сейчас курит редко, а Санчес в подобной ситуации всегда променяет на алкоголь любой наркотик, однако выбора у них скоро не останется. Мы уже запили эти колеса достаточным количеством пива, и оно просто кончилось. Я знаю, что скоро придется отсюда сваливать, но пока я просто хочу как следует дунуть.
Макс начинает лепить плюхи, а я прожигаю бутылку, аккуратно проводя пламенем зажигалки по рифленой поверхности, затем протягиваю ее Максу. Мы курим так какое-то время, а потом на кухню врывается Санчес, обнаруживает, что в доме больше не осталось алкоголя, и предлагает выдвинуться на улицу.
Макс остается вместе с Романом и Монахом в квартире, а мы выходим во двор и, пройдя всего несколько метров, останавливаемся на углу дома отдышаться.
– Самые отвратные колеса, что я пробовал, – говорю я и закуриваю сигарету.
– Полностью согласен с тобой, чувак, – Санчес закуривает свою, и мы двигаемся дальше.
Свежий осенний воздух немного приводит нас в чувство. Мы решаем отправиться на наш старый стадион и погулять там немного. Мы наворачиваем несколько кругов вокруг стадиона, и становится заметно лучше. Кровь начинает разогреваться, и мы двигаем в город.
– Тошнит, чувак, охуительно тошнит, – говорит Санчес, закуривая на ходу.
– Ты не думай об этом. Мне уже полегче, – говорю я, и это неправда, но мне не хочется поддаваться панике.
– Я бы не отказался от пива. Оно разгонит немного. Погнали в паб.
– Отличная идея. Заодно поссым.
Мы заходим в пивнуху, заказываем пива и направляемся в туалет.
– Эти ебаные колеса прут волнами, – мычит Санчес из соседней кабинки, и я слышу, как его рвет. – Просто пиздец.
Он прав. Когда я подхожу к зеркалу, то не узнаю себя. Трупная бледность, огромные зрачки. Становится труднее дышать с каждой минутой. Так страшно за себя мне еще никогда не было. Даже под кислотой. Тревога, паника, страх. Нужно умыться и постараться привести себя в порядок.
Пока Санчес блюет, я ставлю голову под кран с холодной водой в надежде прийти в чувство. Когда он выходит из кабинки и умывается, нам заметно легчает. Мы идем к барной стойке, быстро выпиваем пиво и выходим на улицу подальше от посторонних глаз. Мы недолго сидим около фонтана в центре города, куря сигареты и пялясь на огни, а потом отправляемся обратно к Монаху.
– Это не экстази, а какая-то хуйня, – говорит Санчес.
Он уже пришел в себя и теперь нервно курил одну за одной.
– Я предупреждал, что дело может закончиться плохо. Сейчас все уже не то. Несколько лет назад можно было вымутить отличные колеса, вылет в стратосферу, а сейчас одно говно.
