Кыпчаки / половцы / куманы и их потомки. К проблеме этнической преемственности - страница 6

Добровольно заниматься земледелием кочевник-скотовод не станет, лишь в случае потери скота или невозможности вести кочевой образ жизни (болезнь, физические недостатки и т. п.) вынудят такого «заброшенного» (ятук) судьбой перейти к оседлости и заняться выращиванием простейшей культуры – проса (ал Омари, XIV в.). Земледелием занималось соседнее с кочевниками население и колонисты с юга. Между кочевниками и оседлыми народами существовал обмен: земледельцы поставляли свои продукты питания в обмен на мясо, кожу, шерсть, молочную продукцию в определенных местах. Часто «ятуки» служили пастухами у своих богатых сородичей. Иногда они занимались конокрадством, хотя это преступление строго наказывалось: «тот, у кого найдут краденого коня, обязан возвратить его хозяину и дать ему девять таких же коней, если нет коней – забрать у него ребенка, а если и его не было – вора убивали» (Ибн-Баттута, XIV в.).

Имея лошадь, «ятук» мог промышлять охотой, хотя это было опасным занятием – охотиться в одиночку. Кочевник, не имеющий коня, мог заняться рыболовством и стать рыбаком («балыкчи»), но оно было самым непрестижным занятием в степи. Известны оседлые поселения в Дешт-и Кипчаке, главным образом, в горных районах (в Улутау, например, найдены развалины поселений), на берегах рек Ишима, низовьев Нуры, на Иртыше и Яике; на Сыр-Дарье располагалось много городов, где развивалась торговля (среди купечества или в охране торговых караванов, несомненно, были и кыпчаки).

Ремесло было развито очень слабо: господствовало натуральное хозяйство; причем существовало жесткое распределение обязанностей: «Мужчины вовсе ничего не делают, за исключением стрел, а также имеют попечение о стадах… Они (мужчины) охотятся и упражняются в стрельбе, а жены их все делают: полушубки, платье, башмаки, сапоги и все изделия из кожи, также они правят повозками и чинят их, вьючат верблюдов…» (Плано Карпини). Но были и профессиональные специалисты по отдельным видам ремесла, напр., изготовители луков («йачи»), стрел («окчи») и копий («сунучи»), рудокопы и кузнецы («темирчи»). Очевидно, были и мастера по изготовлению каменных статуй, устанавливаемых на курганах, где погребались знатные покойники (см. религия).

Дешт-и Кипчак, Степь Кыпчаков, по-тюркски Кум Кыпчак или Кыпчакстан, как называлась бы эта страна в настоящее время. Она, эта страна, никогда не была государством, вопреки мнению некоторых казахстанских историков[2]. По мнению С.М. Ахинжанова, в Дешт-и Кипчаке (на территории современного Казахстана) располагались в XII – нач. XIII вв. три основных владения: владение племени уран (из йемеков-каи) на востоке степи с центром в городе Сыгнак, владение династийного племени ильбари (в Центральном и Западном Казахстане) и некоего владения на Мангышлаке, где был «свой царь», но до сер. XII в., когда это владение упоминается в последний раз (Ахинжанов, 1989).

Эти владения управлялись ханами из определенных, т. н. «династийных», племен, следовательно, и ханские племена считались «знатными» среди других племен; на социальной лестнице ниже хана стояли беги (беки), ещё ниже были свободные общинники, ещё ниже – зависимые люди, невольники (рабы). Рабство было патриархальным. Главным источником пополнения рабов – набеги, межплеменные войны; в неволю обычно увозили женщин, девушек, иногда мальчиков и юношей, намного реже – взрослых мужчин, особенно воинов. Стремление кыпчаков захватить в плен, прежде всего, девушек и женщин явно указывает на преобладание в кыпчакском обществе домашнего рабства; они чаще оставались в пределах племени, их захвативших, в то время как юноши и немногочисленные мужчины из мирных жителей продавались или выпускались за выкуп (обычно знатные пленники). Рабы (кул) и рабыни (курнак, яланкуг) выполняли самую тяжелую и грязную работу; красивые невольницы становились наложницами хозяина (хана, бега и т. п.). Социальный статус детей от наложниц не определен (нет подобных сведений в нарративных источниках XII–XIII вв.).