– Узкоглазая саранча, – прошептала она, когда китайцы скрылись из вида. – Травить мой Татарстан вздумали! Я покажу вам наше, татарское, гостеприимство! Веником потом соберу ваши жирные тела, а лапки замариную и на родину отправлю, как татарский деликатес!
***
Рашид ехал в машине и широко улыбался. Он чувствовал себя мальчишкой, тем самым, что в деревне бегал за ней по лугу.
– Прибавь звук! – сказал он водителю, и Айрат Сафин запел громче.
«А дальше что?» – думал он про себя снова и снова.
Затем сбавил звук и взял трубку:
– Я нашел ее. Собери на нее досье. Я хочу знать о ней все. Жду.
А Айрат продолжал петь про то, что «не одну весну прожили мы врозь…»
У Гузель был выходной, и они с подругой собирались прогуляться по Кремлю.
Гузель еще валялась в кровати, когда ей позвонили.
– Добрый день. Меня зовут Азат, я генеральный директор кафе «Кыстыбый».
– Здравствуйте.
– Я прочитал вашу жалобу. Принял к рассмотрению.
– Замечательно. Благодарю.
– Кстати, вы не думали о том, чтобы поработать маркетологом? У вас очень хорошо получается продвигать национальные продукты.
– Почему вы так решили? – Гузель напряглась.
– Я посмотрел запись с камеры. Вы так эмоционально и убедительно выступали… – В трубке послышался смех.
– Я просто была искренней.
– Это здорово. Так вам нравится идея работы? Я готов взять вас на полставки.
– О, это интересно, но, увы, сейчас у меня очень важная стратегическая работа, и я не имею возможности ее поменять.
– Ясно. Тогда доброго дня вам и благодарим за внимание к нашей работе. Если вдруг решите поменять работу, то можем обсудить!
– До свидания.
Гузалия за время телефонного разговора приготовила завтрак. Они сели кушать кашу.
– Кто звонил? – Подруга поставила перед Гузель тарелку.
– Вот это я понимаю, чудесный геркулес! – одобрила та. – Из «Кыстыбыя» гендир. Работу предлагал.
– Кем?
– Маркетологом, ему понравилась моя жалоба.
– Да ладно! И ты согласилась, конечно!
– Нет. У меня же есть работа.
– Это разве работа? Полы мыть!
– Да. У меня миссия – спасти Татарстан. Важная, стратегическая.
– От кого?
– От китайцев!
– И как ты это сделаешь? Ты просто горничная!
– Я им отомщу! За все унижения и мысли, которые они так беспардонно высказывают среди своих! Стразы на певичках, деревня! Вот я и покажу им деревню! На злых и мстительных татарах держится Татарстан. О монголо-татарах, небось, слышали…
Гузель ругалась и поедала кашу, а Гузалия глубокомысленно вздыхала.
– А как там Рашид? Почему про него ничего не рассказываешь? – спросила она, дождавшись, пока подруга выговорится.
– Как, как? Прекрасен, как юный хан, черт бы его побрал! И так всю ночь не спала. Мозг проигрывал кинопленку нашего с ним романа. Пленка заела, и не знаю, как ее теперь остановить. Перематывается и заново играет, зараза!
Гузель отложила ложку, откромсала большой кусок лимонника, откусила и стала запивать чаем.
Гузалия по размеру куска поняла, что у подруги и правда глубокие страдания.
Тренькнул телефон, и Гузель взяла трубку:
– Слушаю.
– Привет, черноокая.
Гузель быстро проглотила все, что было во рту:
– Кто это?
– Рашид. Неужели не узнала?
В трубке глухо рассмеялись.
– Здравствуйте, – пролепетала Гузель.
– Ну, со мной уж не на вы, ладно? – попросил Рашид.
– Надо привыкнуть… – Гузель взяла ложечку и стала крошить оставшийся кусочек лимонника.
– Как дела?
– Прекрасно. – Крошки на блюдце становились все меньше.
