– Ты занята завтра? Выпьем кофе?
– Боюсь.
– Чего?
– Ваша жена, наверное, рядом снайпером сидит.
– Не сидит, я ее в разведку отправлю.
– Все равно не могу. У меня очень насыщенное расписание работы.
Гузель посмотрела на раскрошенный пирог и отодвинула блюдце.
Рашид хмыкнул.
– Что за работа, чай подавать?
– У меня переговоры со шваброй на втором, третьем и четвертом этажах. – На том конце провода послышался смех. – Но я могу внести вас в свой ежедневник, если хотите?
– Хочу.
– Послезавтра с шестнадцати до восемнадцати у меня есть окно.
– А другое время – никак? – судя по голосу Рашида, задержка ему не понравилась.
– Никак. Учеба, путешествия, личная жизнь.
– Ли-ичная жизнь… – протянул он разочарованно. – Ну, понятно. Тогда не буду вас больше отвлекать. Всего доброго.
– И вам. – Она положила трубку.
– Ну? – так и подскочила Гузалия.
– Рашид.
– И что хотел?
– Кофе выпить, – грустно сказала Гузель и всхлипнула.
– Ты же сама его отшила! – рассердилась Гузалия. – А теперь будешь тут сопли распускать?!
– Ты же знаешь мои принципы!
Гузель высморкалась и пошла мыть лицо, но слезы все выпрыгивали и выпрыгивали.
Гузалия укоризненно посмотрела ей вслед:
– Я знаю, что у тебя женатые – табу. Но это же просто кофе! – Она вздохнула и начала мыть посуду, разговаривая сама с собой. – Ладно. Может, ты и права. Лучше сразу на корню. Все с кофе начинается, а у него такая жена, что не дай Бог, что может сделать с тобой и с ним. Это тебе не комбайнер…
Снова раздался звонок, на этот раз по скайпу.
Гузель промокнула глаза полотенцем и села к экрану ноутбука.
– Ну, сегодня у меня и правда день приема! – невесело похвасталась она. – Мой китайский огурчик!
– Нихау мнхэбэтэм4! – Китаец улыбался во весь рот. – Ялтам сине. Минь килямь Касанга5
– Щастье ты мое, поднебесное! Ну приезжай!
Гузель обреченно вздохнула, захлопнула ноутбук и стала собираться на прогулку.
– Ты, наверное, чувствуешь себя сейчас, как в китайской оккупации, да? – Гузалия нежно обняла мрачную и пунцовую от слез Гузель.
– Ага. Теперь я могу считать себя настоящей татарской шпионкой. И моя миссия: выжить и не сдать Татарстан Китаю!
Гузель сидела в номере, обняв швабру, и тренировалась пускать слезы, когда вошла Римма Кирилловна.
– Что случилось с матурымкой6? – она присела рядом. – Кто тебя обидел?
– Ой, даже не знаю, как вам все это рассказать! Так стыдно! – Гузель вытерла слезинку.
– Ну, говори! Я уже волноваться начинаю. Что-то с китайцами случилось? – Глаза начальницы бегали.
– Да. Вы знаете, они, оказывается… геи! – Гузель наклонилась к уху Риммы Кирилловны, у которой брови уже полезли на лоб, и шепотом продолжила. – Вы же знаете, постояльцы обычно просят горничную о разных услугах. Вот и они вчера попросили сходить в аптеку за презервативами. Не за обычными. Сказали, что им очень понравился наш лимонник и сметанник. Извращенцы! И попросили купить что-то с похожим вкусом! – Девушка покраснела и замялась. – Я нашла им с ванилью и лимоном. Вон, лежат. – Она указала на ведро, которое было заполнено десятками разорванных презервативов.
– Они все это за одну ночь использовали? – начальница округлила глаза и с отвращением отвернулась от ведра.
– Конечно, их же десять человек! Всю ночь шумели! – невозмутимо ответила девушка.
– О, Аллах! Бесстыжие! – Римма Кирилловна закатила глаза.
– Но это еще мелочи! Есть вещи похуже! – Гузель прикрыла ладонью рот, делая вид, что просто не может рассказывать дальше.
