– Значит, вы говорите, это был эксперимент? – снова повторил Андрей.
Он сидел в большом кожаном кресле и пытался вникнуть в смысл слов, которые Эдвард вдалбливал ему вот уже третий день.
– Совершенно верно. Наш Институт ввел вам новый, разработанный группой оклендских ученых препарат. Что-то вроде психоделического наркотика, хотя и не совсем. Он ввергает человека в состояние «мнимой реальности». Говоря иными словами, вы забываете на время свою истинную личность и погружаетесь в лабиринты собственного подсознания. В вашем мозгу создаются новый мир, новые люди и даже новые физические законы. Фактически эксперимент занял тридцать четыре часа, однако для вас они могли быть и месяцем, и годом, и даже столетием! Все зависит от того, насколько глубоко вы погрузились в состояние мнимой жизни.
– Это я понял, – Андрей нервно теребил в руках контракт, – но при чем здесь я? На эксперимент согласился какой-то Лост Горлинг. – Он тряхнул бумажкой. – Какое же я имею ко всему этому отношение?
– Вы и есть Лост Горлинг, – терпеливо пояснил консультант.
– Не понимаю. – Андрей швырнул бумаги на пол и обхватил голову раками. – Не по-ни-ма-ю!
– Мы сами не совсем понимаем, что произошло. Очевидно, какое-то осложнение. По всей видимости, вы все еще находитесь под действием препарата и принимаете себя за вымышленного вами Андрея Проскурина. Такое, в принципе, возможно, однако…
– Хватит. – Андрей поднялся. – Я хочу отдохнуть. Давайте продолжим беседу завтра.
Консультант заметно оживился. По всей видимости, все эти препирания ему самому чертовски надоели. Он нажал вмонтированную в стол кнопку, в дверях появился санитар, и Андрей в его сопровождении отправился обратно в палату.
Долго петляли по пустым коридорам, поднимались по лестнице вверх, спускались на лифте вниз. Наконец санитар остановился, открыл одну из множества дверей и знаком показал Андрею, чтобы тот заходил.
– Опять в новую?
– Эта лучше, – усмехнулся санитар.
Андрей вошел. Дверь за ним закрылась, он остался один. Комната мало чем отличалась от двух предыдущих: кровать, стол, тумбочка. На окнах неотъемлемый атрибут сумасшедшего дома – тонкая металлическая сетка. Ничем более не интересуясь, Андрей лег на кровать, подложил руки под голову и уставился в потолок.
Случившееся никак не укладывалось в мозгу. Значит, получается, что он – совсем не он, а какой-то загадочный Лост Горлинг. Человек, любящий деньги, острые ощущения и подписывающий подозрительные контракты с какими-то загадочными институтами. Да, поверить в такое трудновато. Хотя что там Лост, ладно бы только это. Это бы еще полбеды. Но ведь оказывается, вся предыдущая жизнь – самый обыкновенный сон. (Пардон, самый необыкновенный.) Вся жизнь! И Марина тоже сон, и мама… Нет, этого не может быть!
Он вскочил и забарабанил в дверь:
– Открывай! Эй ты, вертухай недоделанный, открывай давай!
Минуты через две квадратное окошечко распахнулось и в нем возникла хмурая санитарская морда.
– Чего шумишь? – спросил он строго.
– Мне срочно нужно поговорить с Эдвардом. Немедленно!
– Нет, – сказал как отрезал санитар.
– Что значит «нет»?! – взвился Андрей. – Я говорю, мне срочно надо поговорить!
– Завтра поговоришь.
Окошко захлопнулось.
– Ах ты, сволочь! Открой! Открой, сучара поганая! – Андрей принялся пинать в дверь ногами.
Окошечко открылось, в нем появилась все та же мерзкая рожа и ласково предупредила, что если через пять минут шум не прекратится «сам собой», то его придется прекращать «извне». Побушевав для приличия еще немного, Андрей оставил дверь в покое и вернулся обратно на кровать.
