Ласточкин крик - страница 13

Тысяча чертей! Ни мне, ни моим подчиненным и в голову не пришло подробнее приглядеться к архивному делу. Не буду кривить душой – это была ценнейшая информация, но я не мог показать Зекаи, что мы упустили такие детали.

– Да, мы тоже так подумали. Мы, конечно, возьмем четвертого числа все сады под особое наблюдение, но вдруг он никого не убьет?

Зекаи возбужденно заморгал.

– Убьет, Невзат, иначе никак! Он просто обязан убить, чтобы цепочка не прервалась, но…

Его взгляд остановился на мне.

– Что – «но»? – спросил я.

Старик недовольно откинулся на стуле.

– Есть одна неувязка… – Он словно перелистывал гроссбух, упрятанный глубоко в его памяти. – Да, Невзат, есть тут неувязочка. Дело в том, что свое первое убийство Слепой Кот совершил в январе. Не второго июня, а первого января. И если он снова начал…

– То он бы начал с первого января, – закончил я за него.

– Верно, – вздохнул Зекаи. – Если во всем остальном он в точности повторил ритуал, то с чего бы ему менять время?

– Может, он был в отъезде, – предположил я, – или в тюрьме, потому и не смог в январе.

Зекаи посмотрел на меня так, будто я совсем ничего не понимаю.

– Нет, он бы выждал еще год – я хорошо его знаю, ему хватило бы терпения. – Он снова вздохнул. – Нет, Невзат, Слепой Кот не разорвал бы цепочку.

Старик был прав, но я все равно почувствовал потребность возразить:

– Хорошо, но если на то пошло, он психопат и безумец. И вполне мог поступить нелогично. Взял да отступил от правил.

Зекаи был готов сорваться на меня:

– Не может такого быть! Он никогда не изменит алгоритм. Пойми, для него это как религиозный обряд! Для серийного убийцы нет никаких правил, кроме тех, которые он сам для себя установил, а Слепой Кот из тех, кто фанатично следует своему ритуалу. Именно поэтому мы его так и не поймали – он никогда не изменяет установленному порядку, никогда не спешит и никогда не делает ошибок. Он со всем тщанием выбирает потенциальных жертв, предельно хладнокровно их убивает, с фанатизмом художника выстраивает мизансцену на месте преступления и не оставляет ни единой улики.

В словах отставного полицейского чувствовалась боль – так говорят о тех, кого не получается забыть: о любимых, разбивших сердце, о родственниках, с которыми разорвались отношения, о друзьях-предателях… В этот самый момент до меня дошло, что единственным делом, которое он не довел до конца в своей профессиональной карьере, было дело этого серийного убийцы.

– Да, Зекаи, я знаю, насколько Слепой Кот профессионален, – проговорил я спокойно, – мне приносили досье. Ты прав – зацепиться не за что. Именно поэтому я и пришел сюда. Лучше тебя никто его не знает. Я надеялся, что у тебя есть какие-то догадки – что-то, что не отражено в досье.

Зекаи опустил глаза – кажется, я попал в точку, но он стал отнекиваться:

– Нет, Невзат, клянусь, я знаю ровно столько, сколько знаешь ты. Я бы очень хотел тебе помочь, но все, что я раскопал, ты и так уже прочитал.

Он явно врал и, как обычно делают в таких случаях, стал лить воду.

– Слепой Кот – виртуоз. Честно сказать, я даже подозревал, что он работает в полиции. Не оставить никаких улик – ни следов от ботинок, ни отпечатка пальца, ни волоска, ни плевка, ни капли пота, – для этого надо хорошо знать, что и как мы обычно ищем. И ни одного свидетеля, притом что трупы находили на открытых пространствах.

– Возможно, у него есть сообщник, – предположил я.