Глава тринадцатая. Тени у стен
Тюрьма Сен-Лазар высилась над Парижем, как мрачный страж, ее стены из серого камня были покрыты пятнами сырости и лишайника. Башни, увенчанные железными шпилями, торчали в небо, словно когти, готовые схватить любого, кто осмелится подойти. Ночь окутала ее черным плащом, но свет факелов у ворот дрожал, отбрасывая длинные тени на булыжники. Анри и Мариэтта притаились в переулке напротив, их дыхание смешивалось с холодным воздухом, а сердца бились в унисон с далеким звоном часов – полночь.
Рядом с ними стоял Матье, его худое лицо было напряжено, а руки сжимали кремень и огниво. Телега с сеном, которую он украл из соседнего двора, ждала своего часа у стены тюрьмы. План был прост, но хрупок, как стекло: Матье подожжет телегу, отвлечет стражу, а Анри и Мариэтта проникнут внутрь через боковую дверь, о которой говорил Жиль. Ключи от камеры Пьера висели в комнате надзирателя – маленькой, но охраняемой.
– Готовы? – шепнул Матье, чиркнув кремнем. Искры вспыхнули, но тут же погасли.
Анри кивнул, хотя внутри его трясло. Он вспомнил детские игры в поместье отца – как лазил по сараям, прячась от гувернера, как крал яблоки из сада. Тогда это было приключением, теперь – делом жизни и смерти. Мариэтта сжала его руку, ее пальцы были холодными, но твердыми.
– Двигайся за мной, – сказала она. – И не смотри назад.
Матье наконец разжег огонь. Сено занялось с тихим треском, и через минуту пламя взметнулось вверх, освещая ночь. Он толкнул телегу к воротам и крикнул:
– Пожар! Спасайтесь!
Стражники у входа – двое в синих мундирах с мушкетами – обернулись, их лица исказились от удивления. Один бросился к телеге, другой побежал за водой, крича что-то о подмоге. Анри и Мариэтта рванули к боковой двери – низкой, покрытой ржавчиной, почти незаметной в тени стены.
Мариэтта достала тонкий нож и вставила его в замок, шепча под нос:
– Давай, давай…
Щелчок – и дверь поддалась. Они проскользнули внутрь, оказавшись в узком коридоре. Здесь пахло плесенью и страхом, стены были холодными, а тишина – тяжелой, как камень. Где-то вдалеке слышался гул голосов стражи, но пожар пока держал их у ворот.
– Комната надзирателя наверху, – сказала Мариэтта, указав на лестницу. – Жиль говорил, второй этаж, третья дверь слева.
Они поднялись, ступая тихо, как кошки. Лестница скрипела, и каждый звук казался громом в ушах Анри. На втором этаже коридор был длиннее, освещенный одной лампой, что висела на крюке. Они дошли до третьей двери, и Анри толкнул ее. Она открылась без сопротивления.
Комната была маленькой: стол, стул, кровать с тощим матрасом. На стене висела связка ключей – ржавых, тяжелых, с бирками, на которых едва виднелись цифры. Анри схватил их, пальцы дрожали.
– Какой номер? – спросил он.
– Семь, – ответила Мариэтта, заглядывая через его плечо.
Он нашел ключ с выцветшей семеркой и сунул остальные в карман плаща. Но в этот момент за дверью послышались шаги – тяжелые, уверенные. Мариэтта замерла, ее глаза расширились.
– Надзиратель, – шепнула она.
