Кевин смотрит на нас двоих, словно обдумывая, что делать. Наконец он делает шаг назад, подняв руки вверх. «Хорошо, хорошо. Но ты совершаешь ошибку». Его глаза темнеют, когда они впиваются в меня. «Большая ошибка».
Я съеживаюсь, вспоминая, как он схватил меня прошлой ночью. Мне посчастливилось спастись, но в следующий раз, когда он загонит меня в угол, мне может не повезти.
«Нет, ты совершишь большую ошибку, если когда-нибудь снова приблизишься к моей подруге!» Бонни огрызается. Она набирает 9 и 1 на своем телефоне, затем поднимает его. «Хочешь, чтобы я набрала последний номер? Я рада это сделать».
На этот раз Кевин получает сообщение. Он убегает, его хвост подпрыгивает позади него. Только когда он скрывается из виду, я подталкиваю Бонни. «Хорошая работа. Ты серьезно задира».
– Да, ну… – Она полирует ногти о рукав рубашки. «Мне намного лучше, когда парень не зациклен на мне. Если бы он пришел сюда, чтобы приставать ко мне, я бы, наверное, пригласил его сейчас на кофе.
Когда я убеждаюсь, что Кевина точно нет, мы продолжаем путь обратно к нашему зданию, расположенному в нескольких кварталах отсюда. Когда мы доходим до внутренней части вестибюля, мы видим Рэнди, стоящего на табуретке и выключающего одну из лампочек над головой. Однако табурет ему почти не нужен, поскольку он невероятно высокий. Даже выше Кевина – определенно выше шести футов, с мешками под глазами и грязью, которая, кажется, навсегда въелась в кончики его пальцев. Он не в моем вкусе, но я вижу, что Гретхен в нем нравится – он неряшливый.
"Привет." Он подмигивает нам, когда дверь позади нас закрывается. – Где моя леди?
«Она вернулась в музей», – говорю я ему.
«Ах. Я уже скучаю по ней.
Бонни закатывает глаза, и я толкаю ее локтем под ребра. – Она сказала, что вернется через час или два, – говорю я.
«Кстати, – говорит Бонни, – мой унитаз издает странный шум, когда я снова смываю его. Можешь зайти посмотреть?»
"Конечно." Рэнди заканчивает зажигать лампочку и встает с табурета, отряхивая руки о джинсы. – Ничего, если я приду завтра утром? У многих людей проблемы с кондиционерами, и они устроят мне ад, если я не приду сегодня и не починю их».
"Полагаю, что так." Бонни прищуривает глаза. "Завтра утром? Например, в какое время?
– В девять?
Бонни, как и я, работает дома, поэтому кивает. "Идеально."
Рэнди приступает к замене еще одной лампочки, а мы с Бонни направляемся к лифтам. И только после того, как дверь захлопнулась, Бонни понижает голос и говорит: «Ты придешь ко мне завтра в девять?»
«Ты шутишь».
«Я нет». Она поправляет резинку для волос. «Я не хочу оставаться наедине с Рэнди. Он меня доводит до мурашек».
«Бонни, он совершенно безвреден. Я имею в виду, что Гретхен встречается с ним.
Она выгибает бровь. – Он серьезно не доставляет тебе дискомфорта?
Честно говоря, Рэнди кажется очень милым. Он был начальником нашего дома с тех пор, как я сюда переехал, и каждый раз, когда он был в моей квартире, он вел себя чрезвычайно уважительно. Он никогда не делал ничего, что я бы посчитал угрожающим.
И все же…
Есть что-то особенное в том, как он иногда на меня смотрит. Не постоянно, но иногда. Он смотрит слишком долго. И у меня нет ощущения, что он меня проверяет, как это делают некоторые парни. Это нечто другое. Я не могу точно понять, но я не могу притворяться, что не понимаю, что имеет в виду Бонни, когда говорит, что он жуткий.
