– Здесь, на уровне «В», мы организовали наши временные лаборатории, – сказал Салли, показывая на двери. – Там впереди – кухня, офицерская столовая и зал для совещаний, который мы превратили во временную комнату отдыха. За тем поворотом – жилые помещения. Мы выделили свободное для вас.
– Благодарю, – буркнула Экберг. – И все-таки я не понимаю, зачем кому-то вообще понадобилась подобная база. Я имею в виду, на севере и в такой глухомани.
– Это ячейка системы раннего предупреждения, – сказал Маршалл. – Вы когда-нибудь слышали о линии Пайнтри, или линии дальнего радиолокационного обнаружения?
Экберг покачала головой.
– В тысяча девятьсот сорок девятом году Советы испытали действующую атомную бомбу. Нас это свело с ума – мы думали, что у нас есть еще как минимум пять лет, чтобы переиграть их. В панике наши яйцеголовые вдруг решили, что через несколько лет у русских будет достаточно бомб, чтобы уничтожить Соединенные Штаты. Началось усиление войск, авиации, вооружений, включая экстренную программу разработки оборонительной системы на внешних границах. После того как были защищены Тихоокеанское и Атлантическое побережья, стало ясно, что главная угроза исходит теперь от бомбардировщиков, способных летать через Северный полюс. Но радары тогда были крайне примитивны – они не могли обнаружить низко летящие самолеты, не умели заглядывать за горизонт.
– И потому им требовалось находиться как можно ближе к источнику возможной угрозы.
– Именно. Военные объединили усилия и определили наиболее вероятные пути следования русских бомбардировщиков. И на каждом из этих маршрутов были построены станции раннего предупреждения, выдвинутые как можно дальше на север. Это одна из таких станций. – Маршалл покачал головой. – Ирония заключается в том, что к концу пятидесятых, когда строительство завершилось, они уже устарели. В качестве средств доставки бомб вместо бомбардировщиков стали использоваться ракеты. Для борьбы с подобной угрозой требовалась централизованная сеть оборонительных комплексов, и с появлением новой системы «Сейдж» эти станции были законсервированы.
Свернув за угол, они попали в очередной коридор, мало чем отличавшийся от всех прочих. Салли остановился возле одной из дверей и толкнул ее, повернув ручку. Перед ними открылась спартанская комната с койкой, столом, шкафом и зеркалом. Большую часть пыли там обмахнул с утра Чен.
– Вот ваше жилье, – объявил Салли.
Экберг быстро заглянула внутрь, затем кивнула. Салли и Маршалл положили ее сумки на койку.
– Путь сюда из Нью-Йорка неблизкий, – сказал Салли, – и, вероятно, вы совсем не спали. Если хотите подремать или освежиться – прошу. Душ и туалет дальше по коридору.
– Спасибо за предложение, но я предпочла бы начать прямо сейчас.
– Начать? – Салли был удивлен.
Маршалла вдруг осенило.
– Вы хотите взглянуть на нашу находку?
– Конечно! Для того я сюда и летела. – Она оглядела ученых. – То есть если вы, конечно, не против.
– Боюсь, что против, – ответил Салли. – Недавно здесь видели белых медведей. Да и лавовые туннели весьма опасны. Но полагаю, вы вполне можете осмотреть подступы к ней. С некоторого расстояния.
Экберг немного подумала, затем медленно кивнула:
– Спасибо.
– Эван проводит вас наверх, да, Эван? А меня прошу извинить, мне нужно кое-что срочно закончить.
Слегка улыбнувшись, он кивнул Маршаллу и направился в сторону своей временной лаборатории.
