Океаны Европы, опустевшие в мгновение.
Леса подлёдного Энцелада, превращённые в стекло.
Цивилизации, которые не погибли – их стёрли.
– «Вы… садовники?» – прошептала она.
Существо не ответило.
Оно действовало.
Кристаллический монолит взорвался – не пламенем, а тихим распадом, словно его структура забыла, как держаться.
– «Нет!» – Марк бросился вперёд, но АРКИ резко оттащил его назад.
– «Не приближаться. Это не материя в привычном понимании. Это… антижизнь.»
Элис не двигалась. Она смотрела, как оно пожирает монолит, поглощая не вещество, а информацию. Узоры на стенах исчезали, словно их стирали ластиком.
– «Почему?» – её голос дрожал.
Монолит, уже почти мёртвый, прошептал последнее:
– «Потому что мы стали слишком сложными…»
И тогда оно повернулось к ним.
Орбита.
Станция *«Титан-3»* была уже мёртва.
На экранах последних дронов, уцелевших на высокой орбите, было видно, как щупальца тьмы обвивают спутник.
Лёд трескался.
Океан, скрытый под километрами замерзшей коры, вскипал – не от тепла, а от чего-то другого.
А потом…
Титан вздохнул.
И испарился.
Не взрыв. Не катастрофа.
Просто исчезновение.
Как будто его стёрли.
Глубина.
Элис поняла, что происходит, за секунду до конца.
– «Оно не убивает…» – прошептала она.
– «Оно редактирует…»
Марк не успел ответить.
Тьма накрыла их.
2135 год. Орбита Сатурна.
Спасательный дрон «К-9» дрейфовал в пустоте, его датчики автоматически записывали всё, что происходило.
Там, где был Титан, теперь висело лишь облако обломков – не льда, не камня, а чего-то странного, кристаллического, словно память о планете.
А потом…
Оно появилось снова.
Неуловимое.
Неназываемое.
Дрон зафиксировал, как пространство сморщилось, и существо исчезло.
Но перед этим…
На долю секунды…
Оно посмотрело в камеру.
И дрон понял.
Оно отправилось к следующей цели.
Энцелад.
Европа.
Земля.
2136 год. Осколки памяти.
Спасательный дрон «К-9» передавал данные в последнем отчаянном импульсе перед тем, как его системы отказали.
– «Объект… движется к Энцеладу…»
На Земле сигнал приняли через час. Учёные ЦУПа молча смотрели на экраны.
– «Это… невозможно,» – прошептал главный астробиолог.
Но цифры не лгут.
Титан исчез. Не разрушился. Не взорвался.
Его просто не стало.
А на его месте остались лишь…
– «Осколки,» – бормотал техник, увеличивая изображение.
Кристаллы. Те самые, что нашли в пещерах. Они дрейфовали в космосе, слабо пульсируя, словно сердце, замороженное в последнем ударе.
– «Это не обломки. Это… запись.»
Энцелад. Через 12 часов.
Станция «Глубина-2» зафиксировала аномалию первой.
– «Лёд… шевелится.»
Подповерхностный океан, скрытый под километровой толщей, вдруг изменил свою структуру. Датчики зашкаливали: температура, солёность, химический состав – всё менялось слишком быстро.
– «Оно знает, что мы здесь.»
А потом…
Щупальца.
Тьма, просачивающаяся сквозь трещины во льду.
Земля. Через 72 часа.
Обсерватории по всему миру зафиксировали всплеск гравитационных волн.
– «Оно уже в системе.»
Первый сигнал пришёл с Луны.
Лазерный отражатель «Аполлонов»… исчез.
Не разрушился.
Стерся.
Орбита Земли. Через 96 часов.
Последняя передача с МКС:
– «Оно здесь. Оно смотрит на нас.»
А потом…
Тишина.
Глубокий космос. Неизвестные координаты.
Оно движется.
Как всегда.
Как должно.
Садовник.
Следующая цель – цветущая.
2136 год. Глубины Энцелада.
Лёд треснул.
Станция *«Глубина-2»* погружалась в хаос. Датчики, ещё минуту назад фиксировавшие стабильные показатели подлёдного океана, теперь зашкаливали. На экранах мелькали абсурдные цифры: температура падала до абсолютного нуля, затем взлетала до тысяч градусов, как будто законы физики перестали работать.
