Даяде все это не нравилось, она не любила подобные ритуалы, но знала, что стоит учитывать мнение других. В данном случае ей были нужны ответы, и именно поэтому она терпела неприятную для себя ситуацию.
Раздался детский смех.
– А ну тихо. – шикнула Уйка. Смех тотчас затих.
– Я думала, ты не хочешь разговаривать среди детей, – осторожно заметила Даяда. Мавка насмешливо на нее посмотрела.
– Тут другие дети, – ответила она. – Этим можно слушать. Все равно они никому ничего не расскажут.
– Так что же?
– Ты про камень? – Уйка усмехнулась. – Не думаю, что это что-то больше, чем просто слухи. Про камень говорят слишком часто, но никто так его и не увидел. Но, по правде говоря, что-то тут не так. Слишком активные эти сплетни… слишком многие это распространяют. Возможно, что-то и правда произошло. Не факт, что именно нахождение камня, но что-то точно случилось.
– И что же это может быть, как ты думаешь?
Уйка некоторое время помолчала.
– Не знаю. В этот раз все как-то странно. Нечисть какая-то дерганная стала, нервная.
– А ра-аньше вы другими разве были? – хмыкнул Харон. Не смог удержаться, уж слишком он русалок не любил – неважно каких: лесных или водных.
Уйка задумчиво посмотрела на него и покачала головой.
– Договоришься ты, котик, однажды. Утянут тебя в такую тьму, откуда уже не выберешься. И даже Даяда тебе помочь не сможет. Лишишься шкурки.
– Это угроза? – насмешливо уточнил Харон.
– Нет. Какой мне смысл тебе угрожать? Ты только язвить можешь, а серьезную опасность для моего народа и детей не представляешь. Так что болтай на здоровье.
Кот злобно ударил по боку хвостом: речи мавки его раздражали.
– Харон, – предостерегающе шепнула Даяда. Только перепалки на этом болоте ей не хватало.
Мавка снова повернулась к девушке.
– Тебе, если правда чистая нужна, к Баюну следует сходить. Он всегда говорит лишь правду, слово свое тоже держит, а еще очень любит сделки заключать. Поэтому если не захочет говорить тебе про камень, заключи с ним сделку. И он все, как на духу, расскажет.
– Не жажду я к Баюну ходить, – мрачно ответила Даяда.
Уйка уселась на поваленное дерево, позеленевшее и покрытое мхом, и закинула ногу на ногу.
– А что так? Какие-то личные дрязги?
– Да… – задумчиво протянула Даяда, – личные и очень старые. Былое ворошить не слишком-то мне хочется, да и, думаю, он сам не рад был бы меня видеть.
– Ух, интригуешь! – улыбнулась Уйка. По болоту пронесся детский смех и мавка бросила в его сторону предостерегающий взгляд. – Даже выведать правду захотелось, – добавила она.
– Там ничего интересного, – ответила Даяда. Глаза Уйки сузились, превратившись в щелочки.
– Значит, точно все очень занятно! – сделала вывод она и покачала головой. – Но не хочешь говорить, то не надо, кто я такая, чтобы настаивать. Но мнение мое не поменяется – за правдой только к Баюну. В противном случае ты просто будешь собирать слухи по болотам, да полям. Никто тебе настоящей истины не раскроет. Да и не знает этого простая нечисть.
С этим спорить не приходилось и Даяда была готова признать, что Харон был прав, когда сказал, что ничего ей разговор с лесной русалкой не даст. Все же, непростой был это кот. Ох какой непростой. И знал он, наверняка, намного больше, чем говорил.
Но это было его право.
