Графиня посмотрела на окружающих меня людей, безошибочно выделив отца. Не уловить наше с ним сходство мог только слепой. А Софья Александровна таковой явно не являлась.
— Вы позволите мне побеседовать с вашей дочерью? — спросила она вежливо, но в ее тоне не было просьбы. Она была уверена, что не получит отказа. Но отец, как я уже говорила ранее, умел удивлять. И у нас, Вяземских, есть характер и достоинство.
— Я предложу Елизавете решать самой, — проговорил отец. — Она совершеннолетняя. Умеет думать и принимать решения.
Мысленно поблагодарив отца, я поняла, что не откажусь. Не потому, что мне хотелось говорить с этой неприятной особой, а потому, что искренне было любопытно, о чем она желает побеседовать. Мы с ней не были знакомы, и я не понимала, чем заинтересовала столь важную персону.
Ничего не сказав моему отцу, графиня повернула голову и впилась в меня золотом своих глаз.
Ощутив некоторое неудобство, я все же не отвела взгляда. Снова. И Софья Александровна вдруг довольно кивнула.
— Я поговорю с вами, — ответила я на молчаливый вопрос графини.
— Превосходно, — произнесла женщина и, не глядя на княгиню Уварову, велела: — Проводите нас в уединенное место и оставьте.
— Да, ваше сиятельство. — Варвара Ивановна подтолкнула к нам супруга, и князь Уваров, поклонившись, немного смешной от подобного несвойственного ему поведения, распрямил спину и направился через зал, указывая путь.
Графиня последовала за ним, и я слышала, как гулко стучит ее трость о мрамор пола. Спина у старой дамы была невероятно прямой, и, ступая следом, я вдруг подумала, что она действительно совсем немного, но похожа на ворону. Такую черную, блестящую ворону.
***********
Милош ловил себя на том, что то и дело бросает внимательные, изучающие взгляды в сторону княжны Елизаветы Павловны.
«Очень, просто очень интересная девушка, — вспомнил он слова, которыми оценил Вяземскую Станислав Лехно. — И я рад, что именно вы станете курировать княжну!»
«Курировать», — повторил про себя Милош и, сделав глоток вина, скользнул взглядом по изящной шее юной магини.
Девушка была красивой: густые темные волосы, нежная кожа и трогательный овал лица. У нее были тонкие черты лица, серые глаза и взгляд, глубокий, словно омут. В таком несложно было утонуть и пропасть. Невысокого роста, княжна казалась хрупкой, но при этом в ней чувствовались порода и сила. То, что нельзя купить. Чему нельзя научиться. Это дается при рождении или не дается совсем.
А она была одаренной. Только дар…
Горич, как ни старался, никак не мог понять, что у нее за сила.
Определенно она не излучала свет, но и не была некромантом, подобно ему самому. Она не была истинно темной и точно не имела предрасположения к драконьей магии. Это он бы понял сразу.
Лехно напрочь отказывался говорить о талантах Елизаветы Павловны, или просто Лизы, как мысленно назвал ее джарганец.
— Она прехорошенькая, — проговорил Горич вслух, и лицо господина старшего следователя осветила улыбка.
— Не смотрите на девицу Вяземских как на объект женской красоты, Милош. Красивых лиц много. А княжна Елизавета такая одна, и уже скоро вы сами поймете это.
— Почему вы не скажете прямо? — усмехнулся Горич. — Не люблю, когда увиливают от ответа.
— Я не увиливаю. Я просто хочу, чтобы вы удивились, Милош, как когда-то удивился я.
Джарганец сделал еще глоток вина и, опустив бокал, проговорил:
