А направляться к несчастью — глупо.
Через час знатная драконесса вышла из своей комнаты с гордо поднятой головой, целеустремленно дефилируя к комнате матери. Она только что написала герцогу Алойзису, что соглашается на завтрашнюю прогулку. Письмо Ровена оставила в специальном ящике на окне, чтобы его унес и доставил по адресу ворон-вестник.
Ровена приняла единственное разумное решение.
«Я не какая-нибудь там сумасшедшая. Я — Дракон. И жизнь я выбираю ту, что у меня есть. Не бедную, а в достатке! Среди таких как я! С цирюльниками! Приемами! Обеспеченным будущим! И без мешковины!»
— Кому пишешь? — вскользь поинтересовалась Ровена у матери, найдя ее за столом. Сидя с прямой спиной на мягкой темно-синей банкетке в семейной гостиной, баронесса что-то усердно писала.
В ответ мама с небольшой досадой сжала губы, и некоторое время водила ручкой по бумаге, дописывая.
— Составляю план вылетов на неделю, — она сосредоточенно смотрела на бумагу. — Бэр Кэйлус сказал, что нам пока нельзя летать без его сопровождения.
Стараясь не обращать внимание на то, что при упоминании имени екнуло сердце, Ровена преувеличенно презрительно фыркнула. О Кэйлусе девушке решила больше не думать и не спрашивать. Совсем. Никогда больше вслух не произносить его имя. Соловьев требовалось срочно переориентировать на другой объект.
— А если мы улетим в разные стороны? Он разорвется? — съязвила дочь.
— Вот именно. Нельзя летать одновременно, — вздохнула Дездрона. — Кто-то всегда должен оставаться дома. Так как он один, мы не должны покидать дом все вместе. Тебе тоже нужно написать свой список.
Ровена фыркнула еще раз, отчетливо выражая презрение к указанию, охраннику, его пятну на мешковине и списку.
— Тогда имей в виду, что завтра утром я обещала герцогу прогулку, — заявила Ровена, заглянув к маме через плечо.
— Хм, — задумалась Дездрона и дописала в листок. — Хорошо, гуляй. Как думаешь, бэр Кэйлус не обидится, если я предложу ему сменить... куртку? У отца есть несколько старых, которые он уже не носит.
— Думаю... — начала Ровена.
Она хотела высокомерно сказать, что очень глупо кидать в пыль хорошую одежду, когда услышала за собой мужской голос.
— Леди Ровена, ваша очередь. Я должен осмотреть вашу комнату.
«Моя очередь?»
Голос без предупреждения влетел Ровене прямо в спину, мгновенно впитался под платье и остался там приятным жаром. Она резко обернулась и опять провалилась в голубые глаза.
Кэйлус.
Глаза у него цепкие, умные, серьезные, прохладные... Ровена застыла, чувствуя, как кожу неумолимо затягивает поволокой сладкого озноба.
«Как так? Будто идешь-идешь, а потом под тобой исчезает дно... Какой же он оборванец... Серьезный... Интересно, он вообще улыбается? Какая у него улыбка?»
Щеки вспыхнули снова — тоже против воли. Мысли против воли повторили его имя много раз. Сердце вообще хозяйку ни о чем не спросило: в груди ходуном заходило так, что Ровена судорожно хватанула воздух губами.
— Леди Ровена, — повторил Кэйлус, и по его взгляду Ровена осознала, что пропустила несколько секунд.
Разум выдал рекомендацию: вести себя холодно, отстраненно и сказаться занятой.
— С-сейчас осмотреть? — мгновенно с надеждой произнес язык, который отказался подчиняться солидарно со всеми остальными частями тела. Голос сел незапланированно.
— Да. Ведите, — мотнул головой охранник так, будто отдавал приказ.
Поняв, что битва с собственным телом проиграна, Ровена обреченно опустила глаза и шагнула в коридор. Кэйлус пропустил ее вперед.
