Читать онлайн Екатерина Началова - Волчья ягода

1. Глава 1. Находка

— Блуди волк, блуди змея, а не я, — автоматически пробормотала я, вставая на свежую тропинку. Так далеко в лес как сегодня забираться еще не приходилось, но причина была: с каждым днём найти корни эускариота становилось все труднее. А корни те свободолюбивые, редкие, капризные.

И нужные. Очень нужные.

Я шарила по земле глазами, отодвигая от лица зелёные ветки. Палкой ворошила заманчивые кочки. Всё не то!

Солнце стояло уже высоко, когда, наконец, набрела. Место темное: под разлапистой сосной земля густо покрыта иголками, без единой проплешины. Как раз в таких темных уголках мои корешки любили прятаться, давно заметила. Затаив дыхание, осторожно взрыхлила жесткий игольчатый покров палкой, пугая рыжих муравьишек, и ахнула от радости.

Сразу несколько корней! Я за все утро только два нашла, а тут целое месторождение! Пяток, не меньше.

А то и десяток?!

Не медля, я упала на колени, ножом торопливо подкапывая красную ножку, глубоко сидящую в черной земле. Снаружи эускариот выглядел как небольшая невзрачная шишка, а вот корень был длинный, алый. Толстый как морковь. Странное растение — живет буквально наоборот, отдает все земле, и почти ничего — наружу. Скрытное.

Когда растение скрытное, значит есть ему, что скрывать. А когда открытое, есть чего открывать. Матушка так приговаривает.

Эускариот скрывает ценные свойства, вот и прячется качественно.

В свежем влажном воздухе густо запахло сырой землей, когда я вонзила широкое лезвие ножа в землю. Стараясь не сломать ценный корень, я осторожно расшатывала его, чувствуя под пальцами шершавые крупинки земли. Туда-сюда. Ещё раз.

— А ну, миленький... — пробормотала я и замерла.

Рядом со мной ступили мужские ботинки. Сухая хвоя тихо затрещала, часто защелкала под черными подошвами. Несколько долгих мгновений я пялилась на потёртые носы обуви земляного цвета, боясь поднимать глаза. Ботинки большие, длинные... И остановились красноречиво так: около моих рук, вцепившихся в корень.

«Так, Аска, теперь не торопясь...»

Не отпуская нож, я очень медленно подняла глаза. Плечистый темноволосый мужчина смотрел на меня сверху вниз недобро. Глаза светились как подсвеченные на солнце капли смолы.

— Человек, — мрачно констатировал мужчина.

«Волк», — с ужасом поняла.

Сглотнула, чувствуя, как страх туманит голову. Наше селение граничило с волчьей территорией. Неужто не заметила, как пересекла границу? Неужто увлеклась?! Я могла...

Род Волков от людей почти ничем не отличается. Только Волки гораздо сильнее, быстрее, в темноте видят, чуют и слышат похлеще собак, зубы у них на клыки похожи и между собой они без слов общаются. Ещё на волках огромных ездят... А так две руки, две ноги, голова...

Нет, совсем не мы, не люди. Выше нас: великородные.

— Ты на чужой территории, человек, — без улыбки мужчина подтвердил мои мысли. Добрым низкий голос не был. Желания помочь в нем тоже не слышалось, я уж в этом разбиралась. Но явно не угрожал, и на том «спасибо».

— На чужой? — прохрипела я, завороженно уставившись в светящиеся желтым глаза. — Не со зла я, не специально...

«Близко к Волкам не подходи», — истина, известная каждой селянке. Используют, потешатся, а могут и загрызть... Я в юности правил прилежно слушалась, их все слушались. До зрелости дожила, а так близко Волка в жизни не видела. А тут...

Смотрела на него во все глаза и ощущала, как от великородного веет такой силой, что вызывает совсем не страх. Это как на могучую гору смотреть, как на полноводную реку...

Восхищение — вот что я ощутила.

— Не специальное нарушение — тоже нарушение, — по виду незнакомец не собирался проявлять великодушие. — Проваливай-ка, пока цела... пирожок.

Последнее он проговорил с насмешкой, но губы его остались сурово сложенными.

«Пирожок?!»

Я вспыхнула, понимая, что мужчина чувствует запах пирожков, которыми я перекусила утром.

Не отводя от него глаз, я медленно выдвинула нож из земли, одновременно нащупывая почти добытый эускариот.

— Оставь, — приказал великородный, заметив мое движение. — Все, что растет на территории Волков, принадлежит Волкам.

Тешиться он вроде не собирался. Послушно разжав руку, я немного взбодрилась, осторожно приподнимаясь. Правда, когда выпрямилась, все равно смотрела на мужчину снизу вверх.

Высокий. Плечи шире моих раза в два.

— Позвольте забрать корень, бэр! — обратилась я почтительно, даже попыталась улыбнуться. — Без него люди ги...

У меня была надежда, что Волк даст мне забрать находку, но он не дал договорить. Суровое лицо не смягчилось ни на крупинку.

— Нет. А не уберешься на свою землю немедленно, заберу все, что нашла до того, — предупредил он.

«Заметил мои корневища!»

Я возмущенно вцепилась в сумку, сбрасывая молебный тон.

— Это с нашей территории, не отдам! Что хочешь делай, не отдам!

— А a думаю, от кого так заманчиво запахло, — со стороны к нам неторопливо двинулась вторая мужская фигура. Тут я уже мигом отшагнула, забывая про возмущение. — Мягко так запахло, свежей сдобой... Даже испугался: вдруг это ты стал такой интересный, брат.

Говоривший наступал из темноты чащи. Сероглазый, весь в шрамах. Обращался он к черноволосому, на меня не смотрел. Под его ногами почему-то даже хвоя не хрустела, хотя весом он был не меньше первого Волка.

Второй — это уже страшновато. Я попятилась.

— Испугался, говоришь... За себя что ли? — с неторопливой ленцой спросил черноволосый, повернув к своему голову. Выглядел он расслабленным.

— Скорее за тебя переживаю, — не улыбнулся второй. — А то вдруг завалю. Перепутаю с кем-нибудь.

Мне не требовалось подсказок, чтобы понять, на кого намекают. Я еще раз тихонько отступила, не убегая сразу только от того, что знала: от Волков убегать бесполезно. Только раздразню.

— Что, зрение уже не то, Дрей? Хотя, кое-кому здесь действительно следует бояться... — первый Волк неторопливо говорил, обращаясь к пришедшему, и вдруг резко повернул голову, громогласно рявкая на меня. — Например, человеческой ДЕВЧОНКЕ!

«МАТУШКА!»

От испуга я взвизгнула и инстинктивно дернула с места, покидая территорию Волков под дружный гогот мужчин. Бежала я стремительно, не разбирая дороги, главное назад, к спасительной границе, которую случайно пересекла. Мимо мелькали деревья, кусты...

Так и есть! По зарубкам на деревьях приметила границу, которую случайно пересекла. Вернувшись на нашу территорию, еще долго озиралась по сторонам — всё казалось, что Волки за мной гонятся. Но, они, кажется, даже не попробовали.

Их смех еще долго стоял у меня в ушах. Уже перейдя с бега на торопливый шаг, я, пылая, чертыхалась, тихо бормоча проклятия.

— Чтоб вас жуки съели! Птицы склевали! Чтоб у вас на головах по дереву выросло. Без плодов!

Щеки горели от негодования, от волнения, от воодушевления тоже. Еще и нож забыла!

«Опять немного не повезло тебе, Аса».

...или повезло?

***

Солнце стояло уже в зените, когда передо мной показались знакомые крыши домов. Наша деревенька стояла в поле, вольно раскинувшись вдоль широкой бодрой речки Бегуновка. Пройдя через поле, я миновала несколько домов, издалека махнула местному пастуху. Он молча кивнул издалека, а вот его овечки гостеприимно проблеяли приветствие на своем мекающем языке. Улыбнувшись овечкам, я прибавила шагу.

Через несколько минут уже вошла в дом.

Еще в сенях меня сразу окутало свежим ароматом сухих трав, смешанным со сладкими нотами ягод. Моя матушка Агла работала — мешала огромной ложкой настой в крупном чане. По запаху я легко определила, что настой из тех самых корней, что я нашла вчера. Вчера дела шли лучше — я нашла четыре.

Скинула холщовую сумку на стол. Схватив тонкую оранжевую морковку, запустила в нее зубы. Агла стояла ко мне вполоборота, в домашнем сером платье, поверх которого был надет рабочий темно-синий фартук. Она у меня худощавая, даже худенькая, совсем к ней жир не лип. На волосах красовался светлый, плотно завязанный платок.

— Всего два? — сморщенные руки опытной травницы мгновенно проинспектировали мою сумку, в которой одиноко притулились два добытых корнеплода.

Я скорбно хрустнула морковкой. Настроение у меня было смешанным, как фирменная мамина настойка: пережитый страх влился в радость спасения, восторженное впечатление от встречи с настоящим великородным делило место с огорчением из-за недобытых кореньев.

— Сколько есть. Мало их, — вздохнула. — Сегодня уже у границы пришлось гулять. И почти ничего, мам. Лесом клянусь, как будто назад в землю ушли!

Про Волков решила не рассказывать. Не надо ей еще и об этом тревожиться.

Матушка глянула на меня с затаенной укоризной. Там, в глубине ее бледно-серых глаз читалось, что она-то в мои годы находила корни десятками, а то и сотнями. Но вслух укорять не стала.

— Удильщик заходил, говорит, еще двое заболели, — огорченно сказала она, вмиг постарев еще на десятилетие. Агле было уже глубоко за шестьдесят. Обозначились у рта усталые горькие морщины, все белее и белее волосы, а у глаз так кожа совсем смялась, будто не глаженная. Заботы не молодят.

Неведомая хворь начала бродить по селу несколько недель назад. Началось все с пастуха. Не того, что я встретила только что, другого. Обычно неутомимый молодчик Тир, вдруг слег с сильнейшим жаром, да пока не поднялся. За ним потянулись остальные: бабуля Аниса, хозяйственник Горол, молодая Акара... И вот еще двое. Странная болезнь, хватала и молодых, и старых. Даже опытная матушка такой не припоминала. Вроде обычная хворь: жар, страшная потливость, слабость, боли в животе, бред... Отличало, что у больного ногти страшно синели. «Синяя хворь» — так мы и стали ее называть.

Наши обычные средства не помогали. Единственное, что облегчило состояние больных — отвар из корня эускариота. Его мы уж несколько дней как ежедневно для заболевших заваривали и дела вроде бы пошли на поправку.

Но я знала, что мама все равно переживает, думает только о лекарстве.

— Ты не волнуйся. Я обязательно найду еще, — пообещала я, обеспокоенно глянув на нее.

2. Глава 2. Ненастоящая травница

— А где Агла?! — прозвучал низкий возмущенный голос.

Здоровый потный кузнец Строн, вошел, задел головой пучок засушенных трав, тут же пригнулся и принялся тщательно шарить глазами по углам лавки. Как будто Агла прячется в одном из них и сейчас выпрыгнет ему навстречу.

Но кузнеца ждало разочарование — по углам у нас свисали лишь крупные связки веток, в которых притаились только тонкие черные паучки. Ни один из них на матушку Аглу не походил.

Я вздохнула, продолжая перемалывать сухие цветки. Вопрос «Где Агла?» звучал сегодня уже не в первый раз. Какой там «в первый»?! Его выпаливал каждый входящий, встречаясь со мной взглядом. Понять можно: люди, которые приходят к старой проверенной травнице, ожидают встретить именно Аглу, а не её непроверенную дочь.

Но так вышло, что сегодня матушка поставила меня за себя, а сама продолжила работать над отваром, отдельно указав, что ее беспокоить не нужно. В последнее время она делала так периодически, приговаривая: «Пора, доча». К вящему неудовольствию жителей нашего селения.

Со мной они свыкались с треском. Конечно, все привыкли к маме — это раз. А два — возраст играл против меня. Для хорошей травницы я недостаточно старая. Не по душе людям это. Знания никого не интересовали.

Пыталась быть серьезной — насмехаются, пыталась шутить — говорят, скалюсь. Как с ними в лавке себя вести — совершенно непонятно.