Барон не двинулся. В крупных мужских пальцах шевелилась только ложка, старательно ломая оранжевые льдинки, призванные остужать драконий огонь.
— Они хотят дать тебе охрану? — впервые высказал дельную мысль кузен.
— Можно так сказать, — так преувеличенно небрежно признал барон, что вся женская часть немедленно навострила уши. — Это чистая формальность, до проведения переговоров.
— Но от кого нас нужно охранять? И кто может нам навредить? — всплеснула руками жена.
Тиреннис почти застенчиво пожал плечами.
— Таковы правила. Настоятельные рекомендации королевской службы государственного контроля и безопасности, — туманно прокомментировал он. — Мы не можем отказаться.
Баронесса Агриппина подняла брови и немного подумала.
— Ну и ну, Тирен... И кто? Ворон, Волк, Бык, Змеи? Крайне слабо представляю зайцев, охраняющих волка, — иронично заметила она, намекая на огнедышащий род присутствующих. Ни один из великих родов не может сравниться по силе с Драконами.
— Действительно, — согласился дипломат. — Поэтому за волком будет присматривать волк. Так решило ведомство.
— Теперь будешь летать с охраной? — прыснула Ровена. — И спать?
— Пригляд больше требуется семье, — прозрачно проговорил барон, поднял глаза и твердо посмотрел на дочь, а затем на жену. — Моя работа сейчас весьма ответственна, на меня обращают внимание, а значит — и на вас. Я согласен с королевской службой — вам не помешает надзор и инструкции.
— Пф! Папа! Мы что, дети? — презрительно обозначила свое мнение по вопросу надзора Ровена.
— Ты как раз не вышла из под опеки, Вена! Тебе всего восемьдесят! — тут же укоризненно осадила ее мать.
— Люди в этом возрасте уже умирают от старости! — парировала дочь.
— ...а сравнивать себя с людьми неприлично, — настоятельно порекомендовала Агриппина. — Или вы, юная леди, вознамерились закончить жизнь в жалкие восемьдесят?
— Я надеюсь дожить до ваших восьмисот, бабушка, — скромно ответила «юная леди».
— Мирн, позови бэра Кэйлуса, — решительно обратился к лакею Тиреннис, оставляя в покое истерзанный щербет. — Девочки, вопрос сотрудника ведомства не обсуждается. Придется потерпеть.
Уютно устроившись в мягком бархатном кресле, Ровена продолжала аккуратно лакомиться щербетом.
— Если за мной будет везде летать Ворон, — нежно заметила она, — я его поймаю и по одному вырву все...
— ...вырвала бы все перья, — кивнул отец. — Поэтому не Ворон.
В этот момент дверь открылась, и в гостиную вошел светловолосый мужчина в длинной серой куртке. Резко вдохнув, Ровена закашлялась, одновременно роняя ложку, а затем и все блюдце. Девушке показалось, что незнакомец не просто вошел, что вся стена надвинулась вместе с ним на нее, прижимая, придавливая, лишая воздуха и контроля. Она узнала: перед ней прямо стоял тот самый незнакомец, который вчера упал в лужу на другой стороне улицы.
«Я ошиблась...» — мелькнула и пропала мысль. Из головы вылетело все. В ушах зашумело и запело. Недоеденный щербет кубарем улетел вниз, пачкая оранжевым темно-зеленый ковер. Ровена ошеломленно поглядела на маму, которая почему-то говорила бесшумно, на отца, губы которого тоже двигались, но не издавали звуков. Сама Ровена больше не слышала ничего, кроме тех свистов, что вдруг оглушительно зазвучали в ушах, перекрывая и погружая все окружающее в тугой покров, не пропускающий ни звуков, ни красок.
В воздухе растворились все фигуры, кроме одной. Другие перестали существовать — для Ровены больше не осталось ни одного лица, кроме его лица и его прозрачно-голубых глаз.
