– Ну хорошо, – наконец решилась она поведать мне некую тайну, – я тебе расскажу. Только, пожалуйста, никому не говори.
–Хорошо, не буду. – заверила я. Подруга окинула меня долгим подозрительным взглядом, словно пыталась понять по моему лицу – расскажу ли я кому-нибудь о том, что она мне хочет поведать или нет. Очевидно, выражение моего лица честно ей сказало, что нет, не расскажу никому, потому что она показала пальцем на дверь клуба и вполголоса сказала:
– То, что она сейчас там рассказывает – полная фигня!
Мои брови удивлённо прыгнули вверх и я почувствовала, как под мозгом проснулся хорёк и горящими глазами воткнулся в Анькино лицо.
– В прошлом она – проститутка, – продолжила подруга таким серьёзным тоном, что я на миг представила, как мы с ней снимаемся в детективном фильме, сюжет которого закручен на разоблачении тайн загадочной сиротки.
Зловещим шепотом Аня продолжала резать правду-матку: – она никогда не работала на химическом заводе. На этом заводе работал её хахаль – какой-то старик. И он её заставлял заниматься проституцией, чтоб так она платила ему за жилье.
Я оторопела.
– Одуреть! Ты серьёзно?
– Конечно! Ей после детдома некуда было идти, она с ним и связалась. Это последние годы она работала у нас на заводе, а так она шесть лет этим самым местом зарабатывала…
– Откуда ты это знаешь?
– Баба Маша рассказала. Помнишь её?
Я вспомнила бабку в майке, кидающую на поддон коробки. Кивнула – помню.
– Она с мужем своим живёт в том же общежитии, в котором Машка жила. И живёт чуть ли не на одном этаже с этим её… Хахалем. А муж работает вместе с ним и в курсе их отношений за все шесть лет, – при слове «отношений» Анька поскребла в воздухе указательным и безымянным пальцем, изображая кавычки, – Поэтому, вот…
Я, несколько сбитая с толку её коротким, но ёмким рассказом, пожала плечами:
–Даже не знаю, что мне с этой информацией делать…
–Просто прими к сведению. Мало ли, что ещё от неё ждать. Отшей её, я не знаю…
Когда мы в клуб, перед нашими глазами предстала драматическая картина. Жонглёрша и девушка в ярко-красном платье стояли на середине танцпола друг против друга, загнувшись буквой «г» и схватив друг друга за волосы. Они стояли, застыв намертво в этой позе, как два лося сцепившиеся ветвистыми рогами. Толпа вокруг галдела и улюлюкала. Вокруг «сцепившихся лосей» носилась Динара, не зная с какого края зайти и разнять взбесившихся женщин.
Аня кивнула в их сторону и радостно сказала:
– Ну, что я говорила? Она проблемная… Тебе это надо?
С трудом мы оторвали Жонглёршу от «красной» дамы и уволокли её в угол, а там мы с Аней набросились на девчонок:
– Что случилось? Из-за чего драка?
Жонглёрша не могла отдышаться от минувшего спарринга, а Динара цокала и закатывала глаза.
– Че язык в жопу засунули? – грубо рявкнула Анька.
– Ой, – томно протянула Динара, складывая на груди руки, и саркастически добавила: – Не поверите, причина драки слишком оригинальная, чтоб о ней догадаться.
– Ну?
– Две дуры просто-напросто танцпол не поделили. – со скукой в голосе ответила Динара и зевнула, – Однако, пора домой. Вечер перестал быть томным и мне это не нравится.
Я посмотрела в телефон. На белом экране светились чёрные цифры – «03:02».
Мы забрали одежду из гардеробной, несмотря на то, что Машка, быстро успокоившаяся после заявления Динары, требовала продолжения банкета. Поняв, что её никто не слушает, она понуро смолкла, накинула куртку и первая двинулась на улицу.
