Руки тряслись, но она налила себе в чашку еще теплый чай и села за стол.
В голове зрело решение.
Она не позволит себя запугать. Ни старому колдуну, ни его душегубам. А Дрозду поможет, чем сможет. Он в этом мире, наверное, единственный, кто о ней беспокоится.
***
Но на следующий день Дрозд не пришел. И через день тоже.
Поначалу Ева решила, что мальчишка чем-то занят или стесняется. А может, испугался ее странного поведения? Или тех отморозков, которые напали на нее у кладбищенской ограды?
Что ж, тогда стоит дать мальчику время. Кто знает, вдруг ему совсем не нужна ее навязчивая забота.
На третий день после происшествия Евангелина отправилась на рынок за покупками. Но обходя ряды с бойкими торговками, она невольно прислушивалась и присматривалась: не раздастся ли звонкий мальчишеский голос, не мелькнет ли в толпе знакомая вихрастая голова?
Нет, все было напрасно.
Дрозд будто исчез.
Ноги сами понесли Еву в рыбный ряд. Она прошла в отдалении от старого Нокса. Но тот будто учуял ее, поднял голову, как всегда, прикрытую капюшоном, и из-под царившей там темноты блеснули глаза. Жесткий, холодный, прицельный взгляд.
У Евы все похолодело внутри.
Она поспешила убраться оттуда. Но чем дальше уходила, тем тяжелее становилось на душе.
Еву охватила тревога.
А вдруг с мальчиком что-то случилось? Кого бы спросить?
– Криспин? – она обрадовалась сыну молочницы, как родному.
– Миссис Доутсон! – он покосился на корзинку в ее руках. – Вам нужен носильщик?
– Нет, то есть да, но я не за этим тебя позвала. Скажи, ты не знаешь, куда делся Дрозд?
Парень задумался и почесал в затылке.
– Его уже дня три как на рынке нет, – протянул, хмуря брови. – Не знаю, куда пропал, мне не докладывал…
– Ясно, – вздохнула Ева. – Прости, что оторвала тебя от работы. А корзинку я сама донесу, она не тяжелая.
Развернувшись, ведьма направилась прочь.
Но тревога только усилилась.
Не мог мальчишка просто взять – и исчезнуть. Да так, чтоб никто не знал, что с ним случилось. А его сестра, Энни? Может, ей что-то известно? Только где же ее искать…
Евангелина задумалась. Всю дорогу до дома она вспоминала те крохи, которые Дрозд рассказал о себе.
Мальчик говорил, что они с сестрой живут в лодочном сарае, в который их милостиво пустил мистер Нокс. Сарай давно не используется по назначению, потому что у колдуна есть другой, поновее, в хорошем месте. А старый где-то в районе заброшенных доков. Там, где обитает старая матросня и такой же бездомный люд, связанный с рыбным промыслом.
– Ты что, собралась туда идти? – ужаснулся Кошмар, когда она рассказала ему о своих подозрениях. – Это самоубийство! Тебе что, мало того нападения?
– Так я ж не ночью пойду. Днем… Почти не опасно.
– Почти? Ты сказала “почти”?! О, Морта, мать Хаоса, за что мне все это? – кот картинно воздел передние лапы к небу.
– Прекрати богохульничать, – одернула ведьма. – У нас одна богиня – мать сущего!
– Ваша Дивина мне не указ, – фыркнул кот. – Я же нечистый дух, забыла? Создан дыханием Морты из первородной Тьмы и Хаоса, наделен разумом и собственной волей. И мой разум сейчас говорит, что идти в доки опасно!
– Да знаю я, – вздохнув, Ева села на лавку. – Но я должна убедиться, что с мальчиком все в порядке. Он спас меня, теперь – моя очередь.
За окном кипела работа. Весело визжала пила, дробно стучали топоры, слышались голоса подмастерьев и беззлобные окрики плотника.
