– А зачем вы взяли меня с собой? – спросил он.
Но ему не отвечали.
– Здравствуй, Долан! – крикнул коловший дрова мужчина. – О, Турон, и ты тут? Когда на охоту?
– Не сегодня, – отвечал Долан.
– Эх, руки аж чешутся, – прогудел мужчина и взмахнул в воздухе топором. – Слыхал, как всю ночь волки выли? Совсем близко к деревне вышли. Как бы на овчарню не напали.
– Не нападут, – отозвался Турон.
– Хорошо, если так, – ответил мужчина, и с его двора раздался стук топора.
Отряд продолжил шествие. Долан шёл позади Старика и задумчиво смотрел вниз, где на подошвах стариковских валенок мелькал налипший снег. И думал он о том, что бы сделал на месте Маруны и Турона, если бы к нему домой среди ночи явился ребёнок. Поверил бы? Или прогнал со двора, приняв за чары злой колдуньи?
– Это должно пока оставаться в тайне, – сказал он так, чтобы его услышали только участники шествия. – Нельзя поднимать шум.
– Решать тебе, – пробурчал Старик, – но чем дольше мы молчим, тем раньше люди потеряют бдительность. Да и спасибо тебе никто не скажет, что утаил опасность.
Долан в ответ хмыкнул. Старик продолжал:
– Люди ленивы. Пока их не припугнёшь.
– Доброго дня! – донеслось со двора.
– И вам! – отозвался Долан и сказал в спину Старику: – Не нравятся мне твои речи.
Впятером они петляли по немногочисленным улочкам деревни.
– Это надолго? – теперь уже Кария не утерпела. – У меня куры не кормлены.
– А у нас дети дома одни! – пожаловалась Маруна и обернулась на кивнувшего мужа.
– Не займёт много времени, – буркнул Старик.
Все недоверчиво переглянулись, но спорить не отважились.
Наконец Старик подошёл к перекошенной калитке, отворил её и вошёл во двор. Долан резко остановился, да так, что шедший за ним Турон налетел на его широкую спину.
– Ты привёл нас к себе? – удивился Долан.
– Можете не разуваться, – ответил Старик и открыл перед гостями дверь.
Пять пар ног застучали по половику у порога, чтобы сбить налипший снег. Последним в дом вошёл хозяин.
Это убежище долгое время не знало уборки. Абы как была побросана домашняя утварь, в углах разрослась паутина, махровая от налипшей пыли. А метла, которая призвана с этой пылью бороться, сама была покрыта её толстым слоем. На верёвках под потолком и на вбитых в стену гвоздях сушились пучки трав и ветки с ягодами. Пыльные банки с кореньями и порошками стояли на таких же пыльных полках. И только следы пальцев, чуть менее присыпанные пылью, говорили, что всем этим добром ещё кто-то пользуется.
– Может, тебе помощь нужна по дому? – спросила сердобольная Маруна, оглядывая стариковский быт.
– Мне помощь нужна в этом углу, – сухо ответил Старик и обратился к Кузнецу. – Сдвинешь с места?
Он ткнул пальцем на обитый медью сундук в углу. Кузнец усмехнулся и мотнул головой.
– Ну наконец. Думал уж, до вечера буду с вами хороводы водить да тесто замешивать, как в Праздник урожая. Разойдись! – сказал он и отодвинул с пути Маруну и её мужа.
Затем нагнулся к сундуку и потянул на себя, но издал натужный рык и отскочил, едва устояв на ногах.
– Жернова у тебя там, что ли? – спросил Кузнец. – Моя наковальня легче будет!
– Помочь? – предложил Долан.
– Сам я! – отмахнулся Кузнец и набросился на сундук.
Но и со второй попытки сундук не поддался. И вот уже втроём – Кузнец, Долан и Турон с кряканьем и рычанием тянули неподъёмную громадину.
– Тяните, тяните! Ещё! – командовал Старик, пока сундук наконец не сдвинулся.
