– Ого! – Кузнец зачесал затылок. – Он тут стоял так долго, что прямо врос в доски.
– И корни пустил! – хмыкнул Долан.
– А ты как думал? – отвечал Старик. – Во всём нужна осторожность. А теперь вот.
Старик полез за сундук, склонился над полом и потянул доски вверх. Там оказался небольшой погребок, совсем неглубокий. Луч солнца врывался в окно и ложился в тот угол. Все пригляделись и увидели, что под досками лежал свёрток потемневшей от старости холщовой ткани. А в нём – что-то достаточно твёрдое. Старик поднял из тайника свёрток, как драгоценность, и бережно положил на крышку сундука. Затем откинул края ткани, и глаза собравшихся расширились от удивления.
– Ну и дела! – протянул Кузнец и снова почесал затылок.
Долан в потрясении посмотрел на Старика:
– Что ж там внутри такого, что ты водрузил сверху тяжеленный сундук?
– Видала? – спросил Турон у Маруны.
– Может, откроем уже? – предложила Кария.
– За этим я вас и привёл, – ответил Старик, сдвинул бороду набок и полез за воротник, чтобы вытянуть шнурок, висевший на иссохшей шее.
На крышке кованого сундука лежала толстая книга. Солнечный луч падал на её обложку и массивный переплёт. В этом луче витала пыль и медленно ложились на потускневшие петли жёлтого металла и обитые им же углы кожаной обложки. Обложка была заперта на замок.
Старик выудил маленький ключик на шнурке, продул его и потянулся к замочной скважине.
– А я думал, я тебя знаю, – прошептал Долан.
Не глянув на него, Старик сказал:
– Мы часто так думаем о тех, кого встречаем каждый день.
Затем вставил в замок ключ и повернул. Механизм заскрежетал.
– Он, должно быть, ржавый давно, – сказал Кузнец. – Когда ты открывал его в последний раз?
– Тебя ещё на свете не было.
Старик с усилием нажал на ключ. Раздался треск, и в его пальцах осталась половина ключа. Другая половина застряла в замочной скважине.
– Да что ж ты! – воскликнул Старик и в раздражении пнул сундук.
– А ну-ка, – Кузнец взял книгу и поднёс замок к глазам. – Да… механизм того.
Старик застонал.
– Починить сможешь? – спросил Долан.
Кузнец повертел книгу в руках, осмотрел петли, взвесил книгу в руке.
– Обломок ключа вытащу, делов-то. Затем выточу новый. Механизм, если цел остался, маслом смажу. Повозиться придётся, но дело выполнимое.
– Сколько? – выпалил Старик. – Сколько тебе нужно времени?
Кузнец поджал губы.
– Вообще новым буром хотел заняться. Углеруб покоя не даёт…
– Сколько?! – засипел Старик, точно его душили.
– Ну… – смутился Кузнец – До конца дня управлюсь.
– Не позднее! Подождёт Углеруб.
– Лишь бы механизм не пострадал, – Кузнец ещё раз осмотрел книгу. – Хотя замок могу и молотом сбить. Дело плёвое.
– Нет! – крикнул Старик, выхватил книгу и прижал к груди. – Нельзя с ней так!
– Что ж там такое, что ты позвал нас всех? – спросила Кария.
Старик пошарил глазами по комнате и ответил не сразу.
– Убедиться хотел, что ожерелье, которое вы видели на Кутыптэ… – и замолк.
– Ну? – поторопил Долан.
– Если это то самое ожерелье, которое тут описано, то оно непростое.
Долан нахмурился. Маруна испуганно вцепилась в руку Турона.
– Что это за ожерелье? – медленно спросил Долан.
Старик пожевал губы. Стало так тихо, что ещё немного, и можно будет услышать, как пыль оседает на крышку сундука, на пол и всё остальное в комнате.
– Что это за ожерелье? – тихо повторил Долан.
Вместе с выдохом Старик ответил:
– Тот, кто его носит, понимает язык зверей и птиц. Но люди больше не верят ни одному его слову.
