Работать больше не хотелось. Каэл затушил фонарь и лёг на лежанку. Но сон не шёл, и юноша ворочался с боку на бок. Дождь и ветер с упрямством ломились в окно, а колесо тяжко вздыхало всю ночь.
•
Ветер и снег ломились в окно до самого утра. Всю ночь Каэл не сомкнул глаз и видел, как с отступлением ночи обретают цвет и форму висящие перед его взором пучки высушенных трав для целебных отваров, грозди сморщенных ягод, ожерелья еловых шишек и нанизанные на нитку сухие грибы… Едва забрезжил рассвет, он поднялся со скрипучей лежанки и отправился по спящим улицам к дому Долана. Снег под его ногами трещал, совсем как его лежанка, если в ней проворочаться всю ночь.
Каэл настойчиво постучал в дверь и на удивлённый взгляд сонного хозяина прямо с порога выпалил:
– Дай мне двух людей и сани.
2.
Туман
«Выдвигаемся налегке!»
На площади под сторожевой башней творилась суматоха. Лаяли охотничьи псы, ржали кони, гудел собравшийся люд. Подошвы меховых унтов на утоптанном снегу издавали хруст, а лошадиные подковы – звон. Тут же толпились мужчины с ружьями. У некоторых кроме ружей за спинами висели капканы с остро заточенными зубьями, и Кузнец помогал их натирать барсучьим жиром. Чуть поодаль кутались в платки жёны да звонко резвились ребятишки.
В самом средоточии толпы стоял Долан на врытой в землю бочке, отдавал распоряжения и размахивал рукой в тяжеленной рукавице.
– Лошадей не берите! В лесу среди снегов они без надобности!
– А собак? – спросил кто-то.
Долан обернулся и спустился с бочки. Перед ним стоял Младший псарь – средних лет мужичонка с жидкой рыжеватой бородкой и беспокойным взглядом.
– Стевер поутру забрал Булата, уехал и не оставил распоряжений, – добавил он. – Нужны собаки-то?
Младший псарь держал на поводьях трёх дюжих псов. Они нетерпеливо скулили и рвались в стороны. От этого мужичонку дёргало туда-сюда, но всё же кое-как с псами он справлялся. Один из них завилял хвостом, прижал уши и подошёл обнюхать Долана.
– Собак лучше не брать, мы не на охоту, – ответил Долан и похлопал пса по голове.
– Ну вот, Пушок, – огорчился Младший псарь. – Не погуляли.
Пушок обнюхал рукавицу Долана и поднял глаза на хозяина. Тот уныло вздохнул, пожал плечами и потянул собак обратно к псарне.
– Выдвигаемся налегке! – распоряжался Долан. – Все готовы? Сколько капканов? Где нить?
Тотчас ему поднесли увесистый моток ярко-красной бечёвки, он продел руку в отверстие и водрузил моток на плечо. За другим его плечом в серое небо глядело дуло ружья.
К Долану подошла Кария с узелком в руке. Она бросила на него короткий взгляд, но тут же опустила глаза к земле.
– Здесь вот, возьми. Яйца, лепёшки, на всех хватит, – она протянула Долану увесистый узелок.
Долан принял провизию и схватил Карию за руку, когда та отвернулась и шагнула прочь.
– Спасибо, – сказал он и посмотрел ей в глаза долгим взглядом.
Она кивнула и удалилась. Долан передал узелок одному из своих людей.
– Все в сборе? – крикнул он и осмотрел отряд.
Это были восемь крепких мужчин, кто помладше, кто постарше. Он видел, как конюх Берген щекочет носом щёки пятилетнего сынишки, а тот заливается смехом на руках матери. Долговязый молодой Тайрок давал напутствия младшему брату и заботливо поправлял на нём шапку. Но вот в толпе оказался тот, кого Долан не должен был видеть:
– Ты что здесь делаешь?
– Не удержала его дома! – прозвучал женский голос, и к Долану вышел ковыляющий Турон, опираясь на толстую трость. С другой стороны его поддерживала Маруна.
