– Ты же не думал, что пойдёшь с нами? – спросил Долан.
Турон отмахнулся.
– Проводить вышел. Вы уж там осторожнее. Видали, что творится.
Турон кивнул на лес, и даже через обширный луг было видно, как меж стволов плывут седые клочья тумана.
– Если к вечеру не рассеется, луны не увидим, – хмуро сказал Долан.
– Ты б сам к вечеру вернулся, – прогудел подошедший Кузнец.
– Главное, чтобы Каэл вернулся, – ответил Долан. – Приспичило же багряной ивы собрать. Говорит, на тебя ушли все запасы.
Он кивнул на Турона. Маруна погладила мужа по руке.
– А если не успеешь к восходу луны? – спросил Долана Кузнец.
– Не ждите, открывайте книгу.
– Уж я не забуду, – гоготнул Кузнец. – Не для того ключик ковал!
Он раскатисто засмеялся и в шутку хлопнул Турона по плечу. Но не рассчитал силу своей лапищи, и Турон едва не повалился в снег.
– Ты за старшего. Выставь людей на вышку, – сказал Долан Турону, затем махнул рукой и крикнул: – Выходим! Остальным не покидать деревню!
Отряд направился к деревенским воротам. Туда, где через замерзший ручей был переброшен крытый мостик, и протоптанная в снегу тропинка убегала через луг к лесу. Жёны и ребятишки на прощанье замахали мужчинам. Маруна смотрела им в спины и ощутила нечаянную и немного стыдную радость оттого, что среди них нет её мужа и что он не уходит в опасную чащобу, откуда вчера чудом вернулся живым.
Долан поправил на плече моток красной бечёвки и поднял взгляд на затянутое серым полотном небо.
– Н-да… – протянул он и направился за своим отрядом.
3. Вихрь
«Зачем мы туда едем?»
Снег под полозьями саней хрустел с громким скрипом, точно ими давили урожай капусты. Старый мерин выпускал из ноздрей густой пар и лениво тянул сани. Его копыта зарывались в снежный настил так глубоко, что отпечатки подков было не видать.
Позади давно осталась северная граница деревни – та, за которую жители выглядывать побаивались. Потому установили поперёк заброшенной дороги обмотанное красными лентами бревно на деревянных козлах.
– Никогда так далеко не забирался, – шепнул Ялис, паренёк лет шестнадцати с по-детски изумлённым лицом и начавшими пробиваться усиками под вздёрнутым носом.
В руках он держал слабо натянутые вожжи и изредка понукал ими мерина. И жадно глазел по сторонам, хотя эта часть деревенской окраины ничем не отличалась от прочих окрестностей – лес да пологие холмы по обеим сторонам дороги. И снег кругом. А надо всем этим – бледно-серое, как гусиный пух, полотно неба.
– А ты? Бывал тут? – спросил он Стевера, который сидел рядом, держал на коленях голову задремавшего пса и без особого интереса глядел вперёд.
Стевер почесал русую бороду и неопределённо повёл плечом.
– Нечего здесь делать, – ответил за него Старик. – И ничего интересного там тоже нет.
Старик сидел ко всем спиной, свесив ноги с саней, и поначалу наблюдал, как уменьшается в размерах красное пограничное бревно. А когда оно скрылось из вида, отщипнул немного сена, которым были устланы сани, и принялся что-то мастерить.
Ялис обернулся на Старика.
– Тогда зачем мы туда едем?
– Твоё дело санями управлять, – буркнул Старик.
– Вижу! – крикнул Стевер и указал вперёд.
Его пёс вздёрнул голову. Старик в недовольстве повернулся к вознице, но даже не взглянул в указанном направлении.
– Если бы это было так близко, я бы сам дошёл. А не ждал бы, пока вы снарядите эту дохлую клячу!
– Вихрь ещё не старый, – обиделся за него Ялис и легонько хлестнул вожжами круп коня.
