– Господи… – прошептала Элис Морган. Ее шепот, громкий в тишине, тут же был поглощен, не оставив эха. Она поднесла ладонь ко рту, как бы проверяя, издает ли она звук. Фонарь на ее шлеме дрожал, выхватывая фрагмент идеально ровного черного пола под ногами.
– Вперед! – рявкнул Картер, его голос прозвучал неестественно громко, почти оскорбительно в этой гробовой тишине. Он двинулся первым, его луч фонаря, прикрепленный к карабину винтовки (которую он достал и держал наготове), метнулся по стенам. – Держать строй! Не отставать!
Алексей Петров почувствовал, как Лена Войтек вцепилась ему в руку с такой силой, что пальцы онемели. Она не плакала, не дрожала – она замерла, как каменная, ее глаза за стеклами очков были широко раскрыты, устремлены не вперед, а куда-то вверх, в непроглядную тьму над ними. Он потянул ее за собой, шаг за шагом, глубже в черный зев.
Чем дальше они отходили от входа, тем сильнее давила тишина. Их собственные шаги по гладкому полу не издавали ни звука – ни скрипа, ни стука. Только шуршание ткани костюмов и прерывистое дыхание Финча, которого почти несли Мика и Элис, казались оглушительными. Воздух стал тяжелее, плотнее. Давление в ушах нарастало.
– Размеры… – пробормотала Мика Танака, переводя луч фонаря вверх. Свет терялся в высоте. – Потолка не видно. Стен… тоже. Только пол. Как будто идем по мосту над пропастью.
– Или по дну каньона, – добавил Алексей. Его гляциологический ум пытался осмыслить масштаб. Ширина коридора? Тридцать метров? Пятьдесят? В темноте и при слабом свете фонарей невозможно было понять. Пространство вокруг было слишком большим, слишком пустым. Это порождало не клаустрофобию, а ее противоположность – жуткую агорафобию в замкнутом пространстве. Ощущение, что ты песчинка в чудовищном, безразличном к тебе механизме.
Они прошли метров сто. Или двести? Расстояние терялось без ориентиров. И вдруг Картер остановился.
– Стена, – он указал лучом вперед. – И… ответвление.
Действительно, прямо перед ними черная стена преградила путь. Но справа зиял еще один проход, такой же огромный и темный. Стены здесь были ближе, их можно было разглядеть. Тот же абсолютно черный, матовый материал, без швов, без стыков. Как будто вырезанные единым массивом из гигантской скалы. И символы. Повсюду. Они покрывали стены, пол, вероятно, потолок – низкими, едва заметными рельефами. Те же угловатые, ломаные линии, спирали, геометрические узоры, которые Финч видел на входе. Они складывались в бесконечные, гипнотизирующие паттерны, от которых начинало рябить в глазах, если смотреть слишком долго.
– Куда? – спросил Алексей. Его голос звучал глухо.
– Туда. Пахнет… свежее. Воздух движется.Картер направил луч вправо, в новый коридор.
Они свернули. Новый коридор был уже, но все равно циклопических размеров – метров двадцать в ширину. Высота по-прежнему не определялась. И здесь появились первые признаки чего-то большего, чем просто пустой туннель.
По бокам стали видны проемы. Огромные арки, ведущие в абсолютную тьму. Картер рискнул заглянуть в первую. Его луч выхватил пустое пространство непонятного назначения. Гладкие стены, пол. Ни мебели, ни оборудования. Только символы. Как пустая комната в доме великана.
– Казармы? Склады? – предположил он без особой надежды.
– Или кельи, – тихо сказал Финч. Его голос был слаб, но в нем снова загорелся огонек исследовательского азарта. – Молельные залы? Трудно сказать без контекста.
