В следующем проеме их ждало нечто иное. Посреди огромного зала возвышалась… структура. Не машина в человеческом понимании. Набор гладких черных цилиндров, конусов и сфер, сросшихся в странную, органичную на вид композицию. От нее отходили толстые, рифленые каналы, уходящие в пол и потолок. Ни кнопок, ни рычагов, ни дисплеев. Только символы, нанесенные на поверхность, казалось, светились изнутри едва уловимым тусклым светом, похожим на фосфоресценцию глубоководных существ.
– Что это? – Элис подошла ближе, осторожно, не касаясь. – Генератор? Насос? Коммуникационный узел?
– Материал… тот же. Но форма… – Она обвела лучом фонаря композицию. – Это не сборное. Выглядит как единое целое. Литое? Выращенное? Непонятно. – Она направила свет на место, где цилиндр соединялся с каналом. – Нет болтов, сварки… как будто вытекло из одной формы. – Она поднесла руку к поверхности одного из цилиндров, не касаясь. – Теплее. Чуть-чуть. Чем стены. И… вибрация. Очень слабая. Почти неощутимая. Работает?Мика шагнула вперед, ее инженерный ум лихорадочно работал.
– Если работает, то на чем? – спросил Алексей. – И зачем? Этой штуке миллионы лет, по словам Финча.
– Возраст льда… да. Но сам комплекс… Он мог быть законсервирован. Заморожен во времени. Как спящий вулкан. Наша активность… или та катастрофа снаружи… могла что-то… разбудить. – Он закашлялся, и Элис поспешила дать ему глоток воды из термоса. Вода была ледяной.Профессор кивнул, прислонившись к дверному проему.
– Прекрасная мысль, – пробурчал Картер. – Значит, мы разбудили спящего дракона. Отлично. Двигаем дальше. Ищите что-то похожее на контрольную комнату. Или на источник тепла. Финч долго не протянет в этом холодильнике.
Они двинулись дальше. Лабиринт черных коридоров и залов разворачивался перед ними. Масштабы поражали. Это был не бункер. Это был целый подледный город. Город, выстроенный по законам, чуждым человеческому разуму. Прямые углы сменялись плавными переходами, коридоры внезапно расширялись в огромные залы-каверны, где их фонари не могли достичь потолка и противоположных стен, а потом сужались до размеров туннеля метро. Повсюду – те же странные структуры, похожие на сросшиеся механизмы, но их назначение оставалось загадкой. Иногда они натыкались на что-то, напоминавшее фрески или барельефы: абстрактные изображения спиралей, многогранников, фигур, которые могли быть как космическими кораблями, так и чудовищными существами с множеством щупалец и глаз. Эти изображения, вырезанные или отлитые в том же черном материале, излучали немой ужас. Не насилие, не кровь – а холодную, безразличную чужеродность.
– Здесь нет ничего… знакомого, – прошептала Элис, глядя на очередной барельеф, изображавший нечто, похожее на кристалл, пронзающий звезду. – Ни следов жизни, как мы ее понимаем. Ни мебели, ни инструментов… Только эти… машины и символы.
– Может, они не нуждались в мебели? – предположила Мика. – Или их понятие комфорта… радикально отличалось.
Лена молчала. Она шла рядом с Алексеем, но ее взгляд был остекленевшим, устремленным внутрь себя. Она не смотрела на стены, на символы. Она, казалось, прислушивалась к чему-то другому. Ее пальцы все еще впились в рукав Алексея.
– Лена? – тихо окликнул он. – Ты как?
– Тихо, – прошептала она. – Слишком тихо. Но… не совсем. – Она приложила свободную руку к виску. – Здесь… гудит. В костях. И… шепчет. Стены. Эти знаки. Они… живые? – В ее голосе звучала не просто боязнь, а отчаяние.Она вздрогнула, как будто очнувшись.
