– Но я… – протянул Хое, вновь провожая дочь взглядом.
– Не кори себя. Я успокою ее, – встала на лапы Илля, которая была меньше, стройнее всех волчиц в стае, отличалась кротким нравом, нежностью, заботой и, не смотря на сломанную переднюю лапку, была грациозна, хотя и хромала с самого детства.
Оставаясь всегда «темной лошадкой», она была крайне благодарна Хое за любовь, и отвечала тем же.
– Но в отличие от нее, дочь пошла в тебя, – философски молвил Таох, оставив Аяра, бросившегося за Лирой.
Видя в таком состоянии друг, он подошел к нему и решил поддержать.
– Неужели я так плох, как отец? – спросил Хое орла, провожая взглядом свою любимую, которую ему, как некогда, стало жалко, и стыдно за себя.
– Будущее рассудит… – начал философски орел, но крики со стороны Шуаша и Вихты отвлекли обоих…
– Раз вы были вожаком стаи, – начал Шуаш, приглашая ее и волков, устраиваться поудобнее в центре стаи, где они и остановились, легли и стали отдыхать с пути. – Наши старейшины должны были узнать вас?
– Они все как один были за Ваоха, на их совести лежит наше изгнание. Они не признают нас, боясь, что я узнаю их.
– Раз дело обстоит так, думаю, никто не будет против, если вы воссоединитесь с нами, правда Шуаш?! – взяла слово Вихша.
– Нет! – сказала, как отрезала Вишта.
– Почему, нет? Вы заслуживаете этого! – вмешалась в разговор Ита, про присутствие которой на время все забыли, так как она была безмолвна.
– Воссоединение на словах мало что даст! Найдется тот, кто вновь замутит воду! А мы вовсе не хотим стать причиной нового раздора, – пояснила волчица, опустив взгляд на Иту, устроившуюся рядышком с Вихшей.
– О чем вы говорите? Времена Ваохов кончились! Верно, Шуаш?
– Должна признаться, отправляясь в этот путь, я прекрасно понимала, что это дорога в один конец… И была крайне удивлена атмосферой, царившей между вами в стае. А наличие в ней не только волков, говорит о мудрости вожака. Ведь у меня самой некогда был советник не из рода волков. Но не в этом суть…
– А в чем?
– Я пожила достаточно, чтобы понять, что хорошие времена всегда сменяются плохими. Сейчас, ваша стая полна мира, как и моя некогда, но ошибка, всего одна, стоила нам… – осеклась волчица и ее голос дрогнул.
– Мой сын погиб, и стая осиротела. Я не желаю, чтобы это повторилось с вами.
– Как? – вытянул шею Шуаш.
– Твой сын любит вас, я это вижу, но он еще совсем юн.
– На что вы намекаете?
– Вихша, ему будет куда безопаснее, если рядом будет та, о чье плечо он сможет опереться в трудную минуту, кто не покинет его и позаботиться о нем.
– А я на что? – встрял в разговор двух волчиц Шуаш, не понимая, к чему клонит старая волчица.
– Шуаш, ты должен признать, что волчата растут быстро, и не успеешь и глазом моргнуть, как твой сын станет мужчиной и ему понадобиться сильная волчица, способная дать хорошее потомство.
– Постойте, о чем вы здесь толкуете? – возмутилась Вихша.
– Я лишь предлагаю Бари, самую молодую из нас, в качестве избранницы вашему сыну, – одна из волчиц привстала и поклонилась Шуашу и Вихше, у которых от удивления челюсть отвалилась.
– Но… но… – замялся Шуаш.
– Да, она взрослее вашего сына, но она в прошлом году выкормила барсенка одной барсихи без молока. Скажу вам, не каждая мать способна на такое…
– Исключено! – ответил Шуаш, вскочив с места.
– Не успели прийти, как уже диктуете, как нам жить! Пока мы есть у него, нам решать, как жить Аяру! – закричала Вихша.
