– Какой сегодня день? Я сбился со счёта.
– Седьмой день второго месяца лета, а что?
– Да так просто. Что слышно? Как ведут себя драконы?
Тан пожал плечами.
– Я не интересовался новостями, они же в столице в основном да на дальних рудниках в горах. Вживую я дракона и не видел ни разу, так на картинках. А что может быть не так?
– Я слабею, чувствую, как проклятье пытается сожрать остатки моих сил до назначенного срока. Долго я так не продержусь точно, а как только…, – он замолчал. – Впрочем, мне будет уже без разницы, – фальшиво бодро закончил он. – Ступай, я хочу отдохнуть.
И уже тише, самому себе сказал: «Осталось двадцать два дня или на сколько там меня хватит».
Тан послушно вышел. Пока он поднимался к себе, в голове крутилась одна бесконечная мысль – а если это и вправду конец? Что если через несколько дней прилетят драконы, и мир утонет в плавящем даже камни драконьем пламени? Но что может он? Он слишком мелкая сошка, послушно выполняющая приказы лиэрда. За последние дни лекарь точно уяснил, что для Валдра Шатеньи не существует препятствий на пути к выполнению его желаний, внутренних точно, внешних пока, ну если не считать упрямства Алана, тоже.
Но он не может оставить его на верную смерть. Даже если верить ему самому, что эта смерть скоро настигнет каждого в мире. А вдруг они ещё успеют найти императора и спасти всех? И это будет благодаря ему! Но как лекарь он понимал, времени не остаётся, уже не осталось. Скоро Алан просто не сможет достаточно далеко уйти сам, значит, надо решаться. День, максимум два на подготовку. План у Тана был, неплохой план. Но представляя лицо Алана в момент его осуществления, он заранее покатывался со смеха. Был у Тана один секрет, который знал только он и его покойная мать, что ж, придётся открыться Хранителю, другого выхода он не видит. Судьба всё решила сама.
***
На следующий день Шатеньи не выдержал и снова заявился в подземелье лично. Глядя на прикованного к столбу посередине комнаты человека, он внутренне содрогнулся. Чёрные, как смоль, волосы Алана прорезали седые пряди, белые даже сквозь грязь и кровь, тело покрывали багровые рубцы, не успевавшие полностью зажить за ночь, стоял прямо он с видимым усилием, на чистом упрямстве, и только глаза на осунувшемся лице мерцали черными непроницаемыми опалами.
Палач ещё не успел приступить к делу и, поклонившись, посторонился, пропуская вперёд своего господина. Остановившись перед пленником, он какое-то время молчал, разглядывая его. Алан тоже с удивлением смотрел на потрёпанного, явно пренебрегающего банальной гигиеной, отёкшего, страдающего с похмелья лиэрда, растерявшего весь свой лоск. Перед ним стоял жалкий пьяница, а не тот щёголь, что с лёгкостью придумал и осуществил план-ловушку для Хранителя. План не удался – пострадали они оба.
– Ну что теперь ты мне ответишь, Алан’Дейл, стоит ли это всё каких-то жалких легенд? Уступи, и мир будет у твоих ног, – Валдр попытался принять привычную напыщенную позу, но покачнулся.
– Если я уступлю, то мира просто не будет. Благодарю покорно, но отвечать за его гибель перед богами я не хочу.
– Ты можешь с ними встретиться и раньше срока, – легко выходя из себя, прошипел Валдр.
– Жалок тот, кто ждёт смерти, не смея умереть, – Алан усмехнулся.
Этот короткий смешок вывел Шатеньи из себя почище плевка в лицо. В остервенении схватив первый попавшийся под руку инструмент, он обрушил на беззащитного пленника такой град ударов, что остановился лишь от брызнувшей прямо в глаза крови. Выругавшись, он отшвырнул своё орудие и выскочил за дверь, бросив на ходу:
