Оттуда же появилась Милана.
– Семеро в засаде! Были… Двое наших мертвы, – подытожила она, оглядываясь по сторонам.
– Орки? – спросил Флаури, освобождаясь от объятий стражника.
– Нет! Люди. Какие-то разбойники, судя по одежде. Хотя я особенно не присматривалась. Тушите костёр!
Похоже, в мире остаётся всё меньше места, где можно почувствовать себя в безопасности. И вроде бы нападения орков должны как-то объединить людей, заставить их отбросить все обиды друг на друга. На самом же деле для некоторых обрушившаяся беда – лишь повод для новых грабежей и разбоев.
Поспать им так и не удалось. Флаури всюду мерещились затаившиеся орки. Стражники неустанно бдили, прислушиваясь к посторонним звукам. Лишь Милану не тревожила обеспокоенная ночным нападением природа.
– По поводу твоего недавнего вопроса… – обратилась она к Тимбертону.
– Как же там мама с Джорджио?.. – словно не слыша её, прошептал себе под нос юноша.
– С ними всё в порядке, – положила ладонь ему на плечо Милана, пытаясь взбодрить хоть немного.
– Неспокойно мне, понимаешь? – покачал головой тот.
Девушка, конечно, понимала. Все его переживания, все трудности, что он преодолевает день за днём, давят безжалостными тисками. И одним только богам известно, как ему удаётся держаться.
Так друзья и сидели безмолвными фигурками, пока с востока, с родных мест не забрезжил новый рассвет.
Они двинулись в путь, когда тьма, укрывавшая землю, стала медленно расползаться. Единственное, на чём настояли воины Къёрденфелла – предать земле тела погибших. Наскоро вырыв широкую могилу, путники проводили солдат в последний путь. Стражники произнесли короткую молитву и разожгли прямо на телах костёр. Здесь, в Къёрденфелле, считалось, что Священный Огонь открывает душам умерших путь к небесам, где под сводами обители древних и могущественных сил они обретают покой.
Флаури с любопытством наблюдал за ритуалом. В Алакорне хоронили людей иначе. На могиле устанавливали лишь каменную плиту с высеченными именами и датой смерти. Могила стражников же останется безымянной.
Спустя часа четыре, когда солнце миновало зенит, всадники вышли к неширокой равнине, укрытой жёлтыми песками и как-то нелепо утыканной карликовыми деревьями. Справа и слева тянулись изломанные вершины серых гор, уходивших далеко на юг. Всадники втягивались в широкое ущелье.
Природа здешних мест не баловала изобилием красок. Пустынные земли скудностью флоры и фауны оказались обязаны Чуду Къёрденфелла – Столпу огня близ Тираубена, что весь июль нёс засуху и смерть тем, кто не смог найти способа укрыться и запастись водой. Именно тогда Мантикора Палящего Солнца оправлялась от годичного сна и грациозно выхаживала вокруг Священного Пламени, ожидая очередной битвы с Эрве или новым соискателем. Ей было всё равно.
Говорят, в Тираубене люди на месяц прячутся в катакомбах и подвалах храма и замка паладинов. Там течёт размеренная, ничем не примечательная жизнь, пока не иссякнет Чудо Валмалинора.
Путники ехали молча. Мысли кувырком болтались в головах, выплясывая таинственный танец, словно пытаясь выпутаться из плотного клубка. Изредка Флаури посматривал на девушку, точно надеясь прочитать, что у неё в голове, но каждый раз терпел неудачу.
Тишина вдруг заполнила окрестности. Мёртвая тишина… В такие моменты природа не затихает на время, чтобы отдохнуть, а умолкает, дабы дать своим детям прислушаться и почуять опасность. Даже приятно гревшее всю дорогу солнце вдруг спряталось за невесть откуда взявшимися облаками.
