Может, нужно было уйти с Ашрафом?
Нет, - тут же отказалась от мелькнувшей мысли. Сейчас мне приходится врать только одному человеку, а, уйди я с Ашрафом, и мне пришлось бы таиться от многих. Вряд ли бы он поселил меня в уединенное место. Да и не выживу я в одиночестве. Я же ничего об этом мире не знаю. Счастье еще, что понимаю язык и могу на нем говорить.
- Те, кто был здесь ночью, они ушли? – заметив, что Евсия вышла следом за мной, спросила я.
- Ушли, - кивнула старуха. – Кого ты просила о помощи? Кто бы это ни был, он укрыл, оплел все нитями так, что не нашли ни дом мой, ни арха тут укрывшегося, а ведь Силой от него несло за много верст!
- Я сделала, как ты сказала. Прислушалась к земле. Я чувствовала силу, которая шла от нее. Просила Богиню о помощи.
- Богиню ли? Или самого повелителя Мрака? – снова хмуро перебила старуха.
- Евсия, я не знаю, в чем ты меня подозреваешь, - резко обернулась к старой женщине. – Только кля… гарантирую тебе, что никогда не планировала и не замышляла ничего дурного! И если тебе кажется, что я не совсем честна с тобой, то это, по большей части, от растерянности. Я оказалась в незнакомом месте, ощущаю себя не собой, ничего не знаю об окружающем и не помню. Но зла никому не хочу!
Вместе с Евсией мы покормили ее животных. Птичек, свободно гребущихся у дома, она звала прашками.
- Никуда они не уйдут от того места, где кормятся, - пояснила старуха, насыпая птичкам мелкого зерна прямо на землю. - Глупые во всем, кроме своего брюха. Яйцо бросают где ни попадя, мелкое, в траве и не найдешь! А на гнезда садиться не хотят. Прашки, одним словом.
И действительно, пока ходили вокруг дома, я нашла больше десятка мелких яиц, похожих на перепелиные размером, да и расцветкой.
- Мочить все надо, - кивнула на яйца Евсия. – Коли всплывут – в выгребную яму, хряшей-то у меня нет. Давно я уже яйцо прашек не собираю. Силы не те в траве ползать.
В загоне у Евсии жили лелерки – клекочущие крупные птицы, немного напомнившие мне индеек, только бороды, как у привычных мне индюшек нет, а вот форма тела и клекот очень похожи.
Молоко Евсия получает от курозы – длинношерстной парнокопытной с вытянутой почти беззубой мордой.
- Вертунья, - добродушно погладила серый бок Евсия. – Потому и на привязи, что сбегает все время. А как ее ловить потом? А то дикий курозор повадился ходить! Два оборота тому назад уже покрыл мою девочку, так пока не окотилась, молока не было. Приплод я в деревне выменяла на хряша, тоже намучилась, - жаловалась Евсия, внезапно показав другую свою сторону – более мягкую, человечную. - Хряша мужики после забрали, а мне вот загон сколотили, - махнула она рукой в нужную сторону.
Евсия показала, как доить курозу, пояснила, что часто это делать не обязательно, можно и раз в день, а то и реже.
- Чем чаще доить, тем больше молока, а мне к чему много? – пояснила она.
Молоко курозы показалось мне совершенно обычным на вкус. Сладковатое, жирное. С удовольствием выпила почти все, что надоила Евсия. Было там чуть меньше полулитра.
- Сама-то попробуй, - предложила старуха, уступая место.
Настоящего хирурга ничем не испугать, так что я, мысленно засучив рукава, села перед курозой. Ну что сказать? Необычный опыт. Раньше мне никого доить не приходилось. Вымя курозы упругое, удобно ложится в руку. Соски разработаны. Тонкие струи глухо бились о стенки кувшина, а у меня на лице невольно расплывалась улыбка.
