Тем не менее, отдых оказался далеко не идеальным. На закате третьего дня Марбрук выбрал единственного безусого среди пленников – юнгу, который за всю свою жизнь не делал ничего, кроме как складывал и чинил паруса. Он приказал своим людям привязать его к пальме, а затем, с явной гордостью выставив напоказ свой огромный половой орган, жестоко изнасиловал его под смех и насмешки своих подчиненных.
Крики бедного мальчика могли бы тронуть даже камни в пустыне, но, казалось, они только разожгли похоть остальных фенеков, которые с удовольствием завершили начатое их главарем. К рассвету следующего дня несчастный юнга умер от кровопотери.
В тот день Леон Боканегра пришел к выводу, что видел в этом мире уже все. Однако время позаботилось о том, чтобы доказать ему обратное.
Эметерио Падрон окончательно перестал считать. Скорее всего, в последний раз он пересчитывал себя самого, прежде чем издать последний вздох, хотя, вероятно, уже не имел ни малейшего понятия о том, сколько товарищей ушли до него и кто из оставшихся будет в силах дойти до конца.
Месяцы назад они утратили ощущение времени, направления и даже пространства, а лучший доказательство того, что мир утратил свой смысл, наступило в тот момент, когда они достигли своей цели.
Её не существовало.
– О боже всех святых!
– Что это такое?
– Куда нас привели?
Это место, без сомнения, было краем вселенной.
Абсолютной пустотой.
Безграничным ничто.
То, что открывалось перед глазами неверящих пленников, безусловно, было морем. Но не обычным морем, а обширным морем, которое миллионы лет назад, вероятно, омывало эти земли, но теперь оно стало мёртвым и окаменевшим, превратившись в блестящую белую корку, которая сияла под солнцем, как самый отполированный из зеркал.
Пустыня песка и камней, через которую они добрались, тянулась на запад, но на севере, юге и востоке уже нельзя было различить горизонт, так как свет, отражавшийся от миллиардов песчинок соли, был настолько ослепителен, что его блеск не давал смотреть, даже если прищуриться.
Яркое сияние составляло единственный пейзаж, и его мощная сила, казалось, соперничала только с горячим ветром, который уносил далеко сухой жар, обжигающий кожу.
Им пришлось ждать до заката, пока солнце не пересекло их головы, удлиняя до бесконечности их тени на белоснежной равнине. Тогда Леон Боканегра осознал, куда они прибыли и чего, видимо, от них хотят.
– Думаю, они хотят, чтобы мы добывали соль из этих солончаков.
– Что ты сказал? – изумился Фермин Гаработе.
– Похоже, нас привели сюда, чтобы мы работали там.
– Но что это за безумие? – почти всхлипнул Диего Кабрера. – Как они представляют себе, что мы сможем выжить в таком пекле?
Их капитан лишь указал на два крошечных пятна на горизонте.
– Они выживают, – пробормотал он.
– Но это не могут быть люди.
– Это люди.
С наступлением темноты их заставили двигаться вдоль окаменевшего моря, которое вскоре скрылось во мраке, пока они не добрались до возвышенности, где возвышался некий форт, построенный из огромных соляных блоков, внутри которого их ждала дюжина фенеков.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
