Леона хотела было покачать головой, мол, нет, обошлось, а потом вдруг вспомнила наставника — злющего, распекающего пунцового Словцена, и слова застряли в горле, так и не вылетев.
— Не переживай. Травень уж к концу подходит, передохнешь скоро, — утешила ее Лесяна, ставя на стол кувшин, полный колодезной воды.
Леона перевела на нее озадаченный взгляд.
— А ты не знаешь разве? — удивилась подошедшая следом Зоря с деревянными резными стаканами в руках. Ее толстая светлая коса была все еще спрятана под косынкой — видно в бане подвязала, чтоб не замочить.
— Воимир завсегда в это время уезжает, — объяснила Агнеша, пододвигаясь на лавке, чтобы освободить Лесе место.
— Куда? — спросила Леона и отпила отвар из своей кружки.
— Да кто его знает, — пожала плечами Агнеша
Девушки согласно покивали.
— Он всегда по весне смурной становится, — добавила Леся, разливая по стаканам искристую водицу.
— Угу, а чем дальше травень к концу подходит — так и он мрачнее тучи все бродит, — почему-то шепотом добавила Агнеша, забирая один из стаканов с водой.
А Зоря, будто желая уколоть, сказала:
— Хороша же ученица, коли о собственном наставнике ничего и не ведаешь. Он, небось, и не скажет тебе ничего, молча уедет, не попрощавшись даже.
Агнеша бросила на нее укоризненный взгляд.
Леону задели слова девушки. Люб ей Воимир или нет, а Зоря была права… Наставник своим отрокам навроде отца становится, а Воимир ее едва выносит. И правда ведь — возьмет да и уедет молча, не упредив даже. И будет она, как дура набитая, сидеть по утру со своим деревянным мечом и ждать наставника, которого и нет уже окрест.
Леона, хоть и захотелось ей ответить что-то язвительное, спокойно сказала:
— Я не милая ему, не боевой товарищ — воспитанница. Он мне воинскую науку дает, а не о жизни своей сказывает.
— Воинскую науку, — фыркнула Зоря, выпростав из-под косынки толстую соломенную косу. — Ты не забыла еще, что девицей уродилась?
С крыльца послышались быстрые шаги, и в избу скором шагом вошла Витана, неся охапку разносортной зелени.
— О! — Обрадовалась она, еще из сеней увидав девушек. — Хорошо, что вы уже здесь. Надо зеленушку для щей накрошить, и к салу еще укропчику подмешать хорошо бы.
— Витана! — вдруг окликнула Леся, скрывшуюся в стряпушном углу девушку.
— Чегой тебе? — донеслось из-за печки.
— А куда Воимир каждый травень пропадает? — громок спросила Леся.
— Тише, ты! Чего разгорланилась?! — громко зашикала на нее Агнеша. — Вдруг услышит еще.
Леона удивленно на нее покосилась — ну услышит, и чего тут…
— Не знаю, — хмуро ответила Витана, выглянув из-за печи. — И выспрашивать у него не советую. Не любит он этого.
Чернобровая красавица вновь скрылась за печью и оттуда донесся ее окрик:
— Давайте помогайте шустрее, пора уж стол накрывать.
Так и не окончив беседы, девицы поднялись с лавок и засуетились в печном углу, доготавливая кушанья.
Совсем скоро подошли парни — помогать нести в общинную избу тяжелые горшки с харчами. Девушки взялись за что полегче. Словцен поднялся по крылечку последний, когда, казалось, уже все разобрали, и в избе никого и ничего не осталось. Он уже собирался уходить, оценив пустой стол, но тут из-за печи выглянула Зоря. Увидав парня, она улыбнулась и приглашающе махнула рукой.
— Айда сюда, — позвала она, снова скрывшись за печью и вытаскивая из нее противень с золотобокими пирожками.
Парень зашел в горницу, но в бабий кут соваться побоялся — Верхуслава увидит, живо уши надерет. Не пускала она в стряпушную мужиков.
