И на следующее утро, когда после тяжело давшейся ей пробежки Леона вышла со своим деревянным мечом из жавшегося к заимке леса, на ристалище стоял уже не суровый наставник, а молодой Да́рен.
Это был высокий молодой мужчина, по зиме отмеривший двадцать второй год жизни. Свои густые темно-русые волосы он зачесывал назад, плотно приглаживая к шее, и схватывал на голове кожаным ремешком. Борода у него росла пока еще жидко и все больше на подбородке, поэтому бороду и усы он стриг коротко. А вот ресницы у Дара были густые, длинные, красиво обрамляющие его светло-зеленые глаза. Боги наградили его добрым нравом и приятной наружностью — не спроста прохожие девицы заглядывались на него каждый раз, когда ему случалось бывать в княжграде. От чего Агнеша, надо сказать, приходила вовсе в недоброе расположение духа и жуть как не любила, когда ее жениху приходилось ездить без нее.
И хоть он и не был похож на Воимира, но что-то в нем неуловимо напоминало хмурого мужчину: не внешне, но в выражении лица, взгляде. То, что не возьмешься описать, но внимательному человеку будет заметно и без слов.
На заимке Дар теперь был самым старшим из воспитанников Гостомысла — прошлым летом четверо давно уж выросших и возмужавших подались в наемники, каждый из них был на несколько лет старше Дара. Редко кто так долго оставался под крылом старца, все больше-то еще до двадцати расходились по миру в поисках своей доли: кто в подмастерья уходил, кто мир повидать отправлялся, кто давно уж женился, да будучи сиротой дом ставил в селе невесты, поближе к ее родичам; девки так и подавно быстро по новым семьям разлетались, а кому противило столько скорое замужество, так те в мастерицы шли, уходили под руку опытных искусниц.
Дар увлеченно чертил что-то на вытоптанной площадке ристалища, когда подошла Леона.
Парень глянул на девушку.
— Ты как раз вовремя, — сказал он, заканчивая прокладывать прутиком бороздку.
Леона с любопытством покосилась на землю — получавшийся у него круг был не многим меньше сажени в ширину.
— А зачем это?
— Скоро узнаешь, — коротко ответил Дар. Он придирчиво оглядел получившийся круг, сдвинулся на пару саженей в сторону и взялся чертить второй.
Леона мысленно хмыкнула скупости объяснений — достойный преемник Воимира. Девушка отошла к краю ристалища, выжидательно уселась на траву и тут заметила валявшийся на земле деревянный меч Словцена. Огляделась в поисках друга, но самого парня по близости видно не было.
— А где Словцен? — спросила она, чуть погодя.
Дар глянул девушке за спину.
— Да вон он идет.
Леона обернулась. Из-за женской избы показался светловолосый парень: он быстро шел к ристалищу и едва не по земле тащил в руках большущий холщевый мешок.
Леона озадачено подняла брови.
Дар докончил чертить второй круг и откинул ненужный теперь прутик на траву, за пределы тренировочной площадки.
Подошел Словцен, бухнул перед ним свою ношу, махнул подруге. Леона поднялась с места и любопытно подошла к парням.
Дар раскрыл мешок, удовлетворённо кивнул. Девушка заглянула внутрь и изумленно уставилась на прошлогоднюю жухлую картошку.
— Мы чем-то провинились и это наше наказание? — спросила она, вынимая покрытый узловатыми корешками мелкий клубень. — Нам до́лжно будет перекопать целину и все это посадить?
Дар хмыкнул.
— Нет. Но задумка хорошая, я передам Воимиру — ему по нраву придется.
Ребята скуксились.
