Кирьян, все глядел на Леону. Округлившиеся от веселой улыбки щеки, будто яблочки наливные — раскраснелись от тепла костра. И до того хотелось провести рукой по мягкой девичьей щеке, что руки едва не чесались. Не было раньше такого, чтоб девка от него нос воротила. Всякую девицу брал румянец, когда он глядел с улыбкой. Ни одна уже прятала глаза долу, затаив дыхания, ожидая, когда же он ее приголубит.
Леона, будто почувствовав что, повернула голову и глянула прямо на наемника, встретившись с ним глазами.
Все сильнее начинало его царапать желание сблизиться с ней и приоткрыть-таки этот манящий ларчик с тайнами…
Девушка улыбнулась и снова повернулась к Бальжину.
— И чего, бросишь наше дело да женишься? — хмыкнул Ольгерд. И покосившись на вытянувшееся лицо товарища покачал головой. — То-то и оно. Не лезь к девке.
— Без тебя разберусь, — огрызнулся Кирьян и, выплюнув травинку, встал и пошел прочь.
***
На следующий день на дневном привале наемники решили размяться — рассевшись вкруг, пока на костре готовилась еда, они парами поднимались с мест и, раздевшись по пояс, тешились рукопашной борьбой.
Кирьян выходил победителем уже третий раз. Он широко улыбнулся, одобрительным выкрикам и, натянув рубаху, по-молодецки глянул на Леону, с любопытством наблюдавшей за мужиками. Девушка хмыкнула и, сделала вид, будто хлопает в ладоши. Наемник весело усмехнулся и уселся обратно в круг.
***
Подходил к концу четвертый день пути. Обоз медленно продвигался по тракту сквозь обступивший дорогу высокими, плотными стенами густой, на вид непроходимый ельник. Окружающий пейзаж не менялся с полуденного привала — с тех самых пор, как тракт свернул в сторону этих еловых гигантов, отчего создавалось впечатление, что они топчутся на месте, толком не продвигаясь вперед.
Леона поерзала в седле, морщась и пытаясь устроиться поудобнее. День сегодня выдался холодным, пасмурным, тяжелые тучи с самого утра обещали разразиться ливнем, и оттого привалы сегодня были короткими. Бальжин надеялся добраться до придорожного трактира до того, как небо обрушится на них лавиной дождя. За день он объявил всего один привал — и тот для лошадей — да парочку коротких остановок, чтобы путники могли справить нужду. Ели на ходу, брали то, что можно было не готовить: моркву, хлеб, вяленое мясо, остатки припасенного с Яровищ сыра...
Словцен весь день упорно пытался угостить подругу ее любимыми облепиховыми левашами, взятыми, видно, специально для нее. Но Леона неизменно продолжала избегать парня, а когда настырный юноша перегородил ей дорогу, чтобы она, наконец, обратила на него внимание, то девушка одарила его таким взглядом, что даже проезжавшим мимо наемникам стало зябко.
Леона вдруг почувствовала, как на нос упала холодная капля. С сожалением подумав о том, что доехать до трактира они так и не успели, она вяло потерла нос, оказавшийся, к ее удивлению, совершенно сухим. Недоуменно подняв глаза ввысь, к свинцовым облакам, девушка попыталась разглядеть зарождающийся дождь. Но небеса молчали, еще не готовые поделиться накопленной за прошедшие дни влагой. Зато она с восхищением заметила, как где-то вдалеке, за еловыми гигантами, обозначались багряным контуры антрацитовых облаков: вот уже и закат, красиво-то как.
Леона поежилась, глубже заворачиваясь в широкий плащ, и снова недоуменно потерла нос. И что это было? Неужто показалось? Или, может, то Леший забавляется, подшучивая над припозднившимися гостями?
