– Ну роман, и роман, мне-то что до этого? Лишь бы Хьюго у нас под ногами не путался, – проворчала я.
Под вечер мы отправились за грибами. Вяли лукошки и ножики, закрыли калитку и покинули территорию садового товарищества. Мы перешли через большую дорогу, прошли мимо дуба, возле которого по вечерам иногда собирались и гуляли компании молодёжи, и углубились в часть леса вдоль дороги, где был овраг.
Грибов мы нашли много, в основном сыроежек, опят, подберёзовиков. Мы обе получили колоссальное удовольствие, буквально захлёбываясь в свежем аромате лесного воздуха. Все проблемы, в том числе проблемный Хьюго, отошли на задний план. Я мысленно здоровалась с лесом, чувствуя себя в нём желанным гостем, прислушивалась к шелесту деревьев, присматривалась к листьям, травинкам. Такая красота!
Тут Джейн, без всякой задней мысли, случайно испортила мне настроение:
– Расскажи о Хьюго.
Я не могла осуждать подругу. Она человек здесь новый, ей всё интересно и любопытно. И как раз с моей стороны уместно её предупредить, что это за человек, чтобы она была в курсе.
– Избалованный бурундук. Ну, это как бы помягче. А если пожёстче – конченный придурок. Нисколько не изменился. Даже стал ещё несноснее.
– Да ты что, ни за что бы ни сказала! – изумилась Джейн. – А по мне, так очень милый парень. Он мне, кстати, кивнул сегодня! Этим дал мне понять, что не держит на меня зла за вчерашнее.
– Милый?! – опешила я. – Ты бы видела, каким он был милым, когда…
Я хотела припомнить детские обиды, но подумала, что жаловаться – низко и недостойно. Я просто махнула рукой. Моя подруга попыталась меня вразумить, точнее, попыталась донести, что склонна даже в придурке видеть хорошие черты:
– Клот, но ведь то было в прошлом, в детстве мы все совершаем ошибки. Потом люди меняются. Может, он уже не такой! Я вот тоже в детстве была очень гадкой.
– Ты? Ни за что не поверю! Я тебя знаю с шести лет! – покачала я головой.
– Ну да, при тебе я гадкой не была, – улыбнулась Джейн. – А вот Уолли я неоднократно доводила до слёз. И мне было приятно, когда он плакал. Мне до сих пор стыдно от этого. Он мой брат, я должна была всегда во всём поддерживать его. А сейчас у него наверняка психологическая травма.
– Дженни, не выдумывай. Уолли в тебе души не чает. Тем более, я уверена, что ты его доводила по делу – когда ему это было полезно.
– Ну… пару раз да, было такое, что Уолли начинал бузить первым, и я просто давала сдачи, – расслабленно улыбнулась Джейн.
Сама же я задумалась – а что, если Джейн права? Я зациклилась на прошлых обидах и, как говорят, психологи, у меня сработала проекция прежнего Хьюго. А Хьюго, возможно, изменился, стал серьёзным молодым человеком. А я видела в нём прежнее поведение, хотя он не сделал ничего плохого. Ну и что, что не так посмотрел? А может, посмотрел так, потому что имел самые благие намерения и доброжелательность!
Джейн словно подливала масла в огонь:
– А вдруг мы с ним подружимся? Он тут целую неделю один будет. Ему станет скучно, и он придёт к нам.
– Джейн, не будь слепой. Он придёт к Пенелопе.
– Кстати, о Пенелопе. Что ты про неё знаешь?
– Ничего, кроме того, что она внучка госпожи Хейчи. Приезжает сюда очень редко… Карамба, Джейн! Вокруг гармония природы, деревья и лес наводят на возвышенные чувства, а ты сплетничаешь! Как будто лес создан для того, чтобы в нём обсуждать и перемалывать косточки другим людям! – шутливо заметила я.
