— Где еще искать колдуна, если не здесь? — Я постаралась придать голосу побольше беззаботной уверенности.
Чужак проигнорировал выпад, да я и не надеялась, что он с ходу признается в колдовстве.
— Хорошо знаешь это место?
Я разглядывала чужака, пытаясь найти подоплеку вопроса, но не замечала зацепок. Зеленые глаза заинтересованно смотрели на меня, в них словно плясали маленькие задорные искорки. Взгляд был цепким, живым и в то же время теплым, как будто чужаку нравилось то, что он видел перед собой. Я смутилась от этой мысли. Вот ведь лезет в голову всякое. Глаза его манили, они словно скрывали нечто важное, что предназначалось только мне, и я непременно должна была разгадать эту загадку.
— Я часто прихожу сюда.
— Зачем? — Его удивление, показавшееся мне искренним, выдало его с головой. Чужак прекрасно знал и о защите вокруг дома, и о том, что посторонним делать здесь было нечего. Он лишь проверял меня, когда тянулся к ручке двери, ждал, стану ли я его спасать. По телу волной прокатился щенячий восторг, словно я напала на след добычи, которая уже не сможет, не успеет скрыться.
Очень захотелось съязвить, что это не частные владения, забора нет, мертвяки не охраняют, значит, ходить сюда можно всем и без повода. Но неожиданно для самой себя я сказала совсем другое:
— Мне кажется, что я когда-то здесь жила…
Я растерянно замолчала, вспомнив, что абсолютно не собиралась с ним откровенничать, тем более о том, о чем до сих пор ни одной живой душе не говорила. Но получалось само, да еще и… хотелось. Как будто я хранила некую тайну, секрет, который мне не принадлежал, а теперь пришло время вернуть его законному владельцу. Снова стало жутко, как тогда, в первую встречу, когда он смотрел на меня из глубины капюшона, стоя на середине дороги. Жутко притягательно, я не могла отвести от него взгляда, ждала похвалы или осуждения. Приговора.
— Кажется?
В его словах прозвучало столько насмешки, столько неприкрытого, отравляющего презрения, что во мне мгновенно родилось невыносимое желание что-то ему доказать. Поставить его на место. Оно прожигало меня изнутри, хоть разумом я понимала всю беспросветную глупость и ситуации, и этого чувства. Он был мне никем, я ничего ему не задолжала, могла просто развернуться и уйти, но находила это совершенно немыслимым. Хуже всего было то, что он это прекрасно знал. Он того и добивался.
— Однажды мне приснился сон об этом месте, — призналась я. Произнести это вслух оказалось приятно, ведь чужаку не было до меня дела, он не станет осуждать, припоминать при каждом удобном случае. Посмеется и пропадет из моей жизни. Пускай.
Он молчал, пока до меня доходило, как бессмысленно это прозвучало: ведь всем людям каждую ночь что-то снится. Бросаться пояснять ему мои странные отношения с собственными грезами не хотелось. Не поймет. Еще хуже — начнет издеваться.
Чужак кивнул, спрыгнул с крыльца, остановился в двух шагах, глядя на меня сверху вниз.
— Итак, ты нашла меня, могу я наконец узнать — зачем?
Его близость пугала. Не отталкивала, напротив, угрожала чем-то неожиданным, неправильным, необдуманным.
— Живого колдуна ищу, — храбро ответила я, но предательски захотелось сглотнуть. Красноречиво осмотрев незнакомца с головы до пят, я добавила: — Полдня не прошло, как ты приехал, а город уже полон слухов и догадок. Неужели правда на Управляющего покушался?
