Лесови́чки. По следам Голубой цапли - страница 7

Мама оборвала сама себя, махнула рукой.

Тоша заинтересованно зашевелила ушами. Никогда раньше она не слышала таких слов. Да и мама ещё не говорила с ней таким голосом – как со взрослой.

– А что такое счастливым? – спросила Тоша.

Мама ответила не сразу. Потом сказала:

– Я не знаю точно. Но думаю, что, когда ты счастлив, ты обязательно это понимаешь, потому что хочется то ли радостно скакать, то ли обнять каждую лесовичку, то ли свернуться калачиком и проспать до весны, потому что на душе легко и спокойно.

Тоше тут же захотелось стать счастливой, а мама вдруг спохватилась, и голос у неё стал обычный. Этим обычным голосом она спросила:

– Ты уже сделала уроки?

Тоша досадливо дёрнула носом: вот только мама так может – перескочить от важного к дурацкому за секунду. И говорить с ней бесполезно. Сколько раз уже Тоша возмущалась: «Про уроки мне и Громыха весь мозг съест, давай лучше поговорим про бабочек, или про мягкие облака, или вот про папу. И про остальных ушедших с ним».

– Где они сейчас? – спросила Тоша. – И когда вернутся?

Ветка в маминых руках захрустела снова. Мама бросила обломки в печку и закрыла её заслонкой. Пальцы у неё все перепачкались в саже, но мама не обратила внимания и вытерла руки прямо о белый передничек. Вот если бы Тоша так сделала, ей бы наверняка влетело.

– Может, им попался человек? – предположила Тоша, когда поняла́, что мама не собирается отвечать.

– Что?

– Ну, человек. Он их и запер в каком-нибудь холодильнике. Или в газонокосилке. Поэтому их так долго нет?

– Да, – сказала мама. – Наверное, это был человек.

Тоша прищурилась и внимательно на неё посмотрела: попыталась разгадать, знает ли мама хоть что-нибудь. Когда мама так смотрела на Тошу, она как будто насквозь её видела: и что Тоша прячет в кармашках, и сколько раз Громыха растащила их с Кляквой по разным концам полянки, но у Тоши так пока не получалось. Она не поняла, скрывает ли мама от неё правду, или же она сама в растерянности и просто не хочет признаться.

«Ну и пожалуйста, – решила Тоша. – Всё узнаю сама».

Тогда-то ей и пришла в голову идея отыскать Голубую цаплю. Наверняка папа тоже отправился за ней на Дальнее болото. Где ещё искать счастье, если не там? Должно быть, папа обнаружил цаплю. Должно быть, он стал таким счастливым, что даже забыл дорогу домой. Это неудивительно, Тоша слышала от других, что от счастья, бывает, кру́жится голова и становится сложно соображать. Тоше нужно просто найти папу, и тогда он всё вспомнит и вернётся. И мама будет смеяться так сильно, что даже немного заплачет.

Тоша недолго думала о том, как именно будет его искать. Она сразу поняла: нужно спросить у Голубой цапли. А там, глядишь, может, эта цапля не только доведёт Тошу до папы, но и про счастье ей всё объяснит. Может быть, даже немного поделится.

Поэтому Тоша и скакала по кочкам так решительно. Ничто бы не смогло её остановить: ни трусиха Кляква, ни если бы мама заперла Тошу дома, ни если бы Громыха оставила её после уроков на три часа.

Кочки приятно чавкали под ногами. Тоша любила этот звук с самого детства. Он был уютным, почти как мамина колыбельная. Кочки словно говорили: «Что-что-что, идёшь? Ну иди, что ж. Чего-чего-чего ищешь? Найдёшь, найдёшь, не тревожься».

Мама говорила, что по болотам нужно ходить осторожно: даже опытную лесовичку может затянуть трясина. Но Тошу кочки любили. Они не только не проваливались под ней, но как будто наоборот – выталкивали её наверх. Так что над кочками Тоша почти что летала.