Let’s Stay Dreamers - страница 12

Минуты три мы скакали по кровати, пытаясь подпевать своими скрипучими голосами, но это казалось вечностью. А после рухнули в эйфории, припадочно смеясь, но при этом продолжая дергаться под музыку.

Время в этот момент просто прекратило свое существование. Оно забыло свою работу. Забыло, для чего оно нужно. Забыло, что должно всегда идти, и идти, и идти. Наверное, только психи могут понять, как бренно время. Как Einstein ошибался в своих теориях. Не обязательно приближаться к черной дыре, чтобы почувствовать дыхание вселенной.

– Время – это херня, которая ведет себя как херня и звучит как херня, способная отнимать самых любимых, оставляя при этом тех, кто должен сдохнуть. Время – это маленькая припадочная девочка с безграничной властью в руках. Я даже перефразирую один вопрос, приевшийся, наверное, всем. Что появилось раньше – Бог или Время. Ведь как ни крути, но Время было всегда. Ну то есть – вот Бог, по идее, был всегда, но Время было всегда еще дольше, чем Бог… Иначе как бы он создал все за семь дней? И можно ли назвать Время – сестрой Бога, или же Бог и есть Время?! – сказал Jerry как-то раз.

И я бы наверно никогда не поняла это, если бы Jerry не посмотрел на часы. Скорее, не так. Если бы он не сказал:

– Alis, ты прикинь, прошло всего пятнадцать минут! Надо похавать и погнать на улицу!

– А ведь и вправду надо поесть! Я безумно голодна! – прокричала я и от понимания собственной фразы замолчала на несколько минут, осознав, что это сказала именно Я. Что не кто-то другой, а именно я захотела есть. В этот момент мои глаза защипали слезы, а все тело пошло мурашками, от чего меня невольно передернуло.

– Я же говорил, что это поможет! Самая лучшая альтернатива твоим таблеткам! Нет, Alis, это я Sherlock! Ну же, скажи! Признай это! – с безумно радостным лицом, кричал Jerry, лохматя мою рыжую голову.

– Ну да, ты был прав, – тихо ответила я, поглаживая себя по руке, чтобы успокоиться и не разреветься перед ним, – спасибо тебе, ты мой самый лучший друг! Я тебя просто обожаю! – прокричала я, убирая его пальцы от своей головы.

Начав прибирать образовавшуюся неразбериху в своих локонах, меня пронзило самое страшное опасение – я могу есть, и раньше могла, правда, не с такой охотой, но сможет ли мой замызганный желудок это переварить? «Да насрать! Я очень хочу есть!» – подумала я после непродолжительного бурления мозга, набросившись на кексы.

С недоверием откусив чуть-чуть на пробу, уже через минуту я не заметила, как съела второй и третий кексик. Да я потеряла счет тому, сколько в меня влезло в тот момент. На шестом я даже забыла, что меня беспокоили какие-то проблемы с едой. Кексы были невероятно вкусными, что описывать их можно только поэмой.

– Я никогда не ела ничего вкуснее! Они шикарны! Как ты их сделал?! – с размазанным по лицу шоколадом спросила я, уплетая тут же очередной кексик.

– Все просто! Он состоит на семьдесят процентов из любви и на двадцать из стараний!

– А оставшиеся десять где?

– Это секретный ингредиент – умами. Но лучше тебе не знать, что это такое. На самом деле я умею готовить еще с раннего детства: моя бабуля – та, что с вибрирующими руками была, меня и научила! – отвечал он, также принявшись пожирать собственную выпечку.

– Почему ты мне это не рассказывал? – промямлила я с набитым ртом, резко оторвавшись от безумно вкусного лакомства.

– Да потому что все девки текут по мужикам, умеющим готовить. Меня бы сразу разорвали на части, как узнали, что я – красивый, умный, да еще и готовить люблю, – посмеялся он, но тут же признался: – Я уже один раз этим похвастался, после чего меня месяц дразнили дрочилой. И маменькиным сынком, и еще много как… – Он всунул за обе щеки по шоколадному кексу и, улыбнувшись образовавшейся после пережевывания массой, пробубнил: «На улицу ща пойдем, вот там будет улет полный!»