Положив трубку, я глубоко вздохнула, взглянула на каменную статую и зашагала к метро.
С работы я уволилась, не в силах больше терпеть бесконечные претензии наставницы. Вся в слезах я позвонила главному менеджеру сообщить об уходе. Её ответ меня поразил:
– Жаль, мы возлагали на тебя большие надежды. Ты просто неадекватно реагируешь на критику.
Но решение уже было принято. Придя за зарплатой, я узнала, что отдел расширили и нескольких девочек-продавцов повысили до менеджеров. Наверное, это и имелось ввиду под «большими надеждами». Неужели я поторопилась с уходом?
Недолго думая, я вернулась к творческому варианту ремонтов в дворцовом стиле, где меня всё ещё ждали. Работала я теперь с утра и допоздна и, вернувшись однажды в одиннадцать вечера, встретила на пороге разъярённую старуху. Только я закрыла за собой входную дверь, как она завопила на всю квартиру:
– Ещё раз придёшь так поздно, и я тебя выгоню, поняла?!
Я молча прошла к себе в комнату и, уткнувшись в подушку, тихо заплакала.
Как-то утром я стояла у холодильника, сонно поглядывая, чем бы позавтракать и что взять на работу. В квартире было темно и тихо, лишь открытый холодильник освещал часть коридора. Закрывая дверцу, я вздрогнула, едва не выронив из рук продукты. Во тьме прямо передо мной стояла старуха, лица её видно не было – лишь напряжённый силуэт едва освещался лунным светом.
– Когда ты собираешься платить за квартиру? – процедила она.
– Сегодня принесу, – залепетала я, – вчера не успела снять деньги с карточки.
Бабуля хмыкнула и зашаркала к своей кровати, а меня всё ещё потрясывало одновременно от испуга и подкатившего смеха. И как только ей удалось так бесшумно подкрасться?
Стоило мне отдать деньги, как на следующий день к нам пожаловали ремонтники. Двое коренастых мужиков в рабочей форме громко обсуждали отделку кухни. Я не узнавала бабулю, казалось, к встрече с ними она даже принарядилась, открыто кокетничая в свои-то семьдесят…
– Похоже, у неё старческий маразм. И огрызается она, потому что видит в тебе конкурентку. Будь ты парнем, она вела бы себя куда приветливее, – сделал вывод папа.
Это мало меня утешало. Я всё больше думала о переезде, но вот куда – непонятно…
Новая работа мне нравилась. Уставшая от приставаний к прохожим и постоянного гнёта наставницы и бабки, здесь я, наконец, свободно вздохнула. В компании я была самой младшей и ощущала себя общим ребёнком. Директор называл меня самой очаровательной сотрудницей, и мне это было по душе.
Моими напарницами оказались очень творческие люди – не зря объявление висело в разделе креативных вакансий. С Оксаной мы подружились в первый же день. Брюнетка с большими голубыми глазами покорила меня остроумием, жизнерадостностью и открытостью. Она окончила художественное училище, но поступить в вуз с первого раза тоже не смогла, поэтому работала и готовилась попытать силы через год.
Татьяна. Мы её называли только так. Высокая, статная, стильная девушка. На работу приходила исключительно на высоких каблуках, всегда одевалась с изыском и вкусом. Особенно мне нравилась её яркая повязка на голове.
Татьяна любила повторять:
– Машуля, ты ещё маленькая, закрой уши, чтобы не слышать наши взрослые разговоры.
Она была удивительно добра ко мне, и я всегда чувствовала её покровительство и защиту.
Миниатюрная Ольга из Молдавии, самая старшая из нас, была дипломированным специалистом по декоративно-прикладному искусству. А Настя, презабавная блондинка, своеобразно смотрела на мир, и мы не всегда её понимали, но относились добродушно.
