Летний чай для Мороза - страница 3

– А ты не сомневайся, брат! И служили, и встречались… – отвечает старичок, а сам улыбается теплой своей, светлой улыбкой. Глаза чистые, глубокие. А во взгляде этих чудесных глаз радость, необычайная Божественная радость. Смотришь – улыбка на губах сама, как цветок под солнышком, расцветает. И сердце начинает биться чаще и чаще! Точно, отсчитывая минуты, наполняется радостью долгожданного праздника.

– Нечего мне больше, братец, желать. Беседа с тобой, честная да искренняя, для меня лучший подарок! – сказал старец и поднялся во весь рост, встрепенулся, заторопился. – Вот что скажу я тебе. Некогда нам рассиживаться. Дела не только меня, но и тебя поджидают. Поспешать нужно!

– Куда же, мил человек? – удивился старый солдат. – Ночь на дворе!

Только сейчас он заметил, что вокруг тихо и спокойно стало. Ни ветерка, ни снежинки.

– Ты хотел, чтобы тебя ждали? Хотел! Вот и исполнилось твое желание. Теперь тебя всегда ждать будут, только ты уж не подведи!

Вот тебе почин. Слушай внимательно, да запоминай. У самой дороги, между трех березок, снегом запорошен, мальчишечка замерзает. Хороший паренек. Много надежд на него. Тезка наш, Николаем зовут. Неоткуда ему, кроме как от тебя, помощи ждать. Поспеши, солдат! Знай, спасаешь его – себя спасаешь! Не подведи!!!

– Не подведу! Ох, не подведу! Если я хоть кому-то нужен, прибуду вовремя! – браво отрапортовал солдат.

– Очень точно ты сказал, – загадочно улыбнулся святой. Рассекая теплой рукой искрящийся морозный воздух, он начертал крест, благословляя старого солдата, и торжественно произнес: ПРЕБУДЕШИ ВО ВРЕМЯ!

Сказал и исчез, словно растворился в пропитанной лунным светом снежно-звездной дымке. Огляделся старый солдат по сторонам: ни людей, ни следов, будто и не было никого вовсе. Только тепло и радость в сердце остались вечной памятью чудесной встречи.

Перекрестился солдат, вздохнул полной грудью, горячо поблагодарил Бога. Подхватил санки с дровами и быстрее в обратный путь пустился.

***

Снег, подхваченный ветром, кружился, несся неизвестно куда и своей бессмысленной кутерьмой отвлекал, сбивал с пути. Старый солдат, наклонив голову, шел вперед и вперед. Сквозь пургу и метель, ветер и стужу. Его вел самый теплый, самый чудесный на свете янтарно-золотой огонек.

Его ждут! Он нужен! Раньше, в далекой молодости, он представлял свет лампадки в окошке родного дома. Теплый, нежный, бесценный. К этому свету он стремился, когда выползал из-под обстрела, вылезал из болот. Об этом свете он рассказывал молоденьким солдатикам, когда волоком тащил их, израненных из-под вражеских пуль. И выжили. И выживали еще много-много раз. Даже воспоминание о чудесном свете помогало им. А теперь этот самый чудный свет старый солдат чувствовал в самом себе. Этот свет, как и прежде, согревал сердце и вел его верным путем.

Снегопад остановился так же внезапно, как и начался. Сквозь разорванные тучи выглянула яркая, молочно-белая луна. Ее холодный блеск хрустально отразился каждой снежинкой. Засияли в лунном свете, засеребрились рыхлые горбы сугробов. Замерзшие деревья заискрились точно по волшебству. Показались засыпанные по окна снегом избы – они оказались гораздо ближе, чем мерещилось в пургу. И тут совсем рядом, рукой подать, стоят занесенные до половины стройных стволов три одинокие березки.

Склонили березы свои тонкие, покрытые искрящимся инеем ветви над маленьким заснеженным холмиком.