- Гулящая?! - припомнила я шёпотки и смешки служанок, вволю обсуждающих за работой своих многочисленных знакомых.
- Не смей говорить такие слова! Но, в общем... да, она не очень благопристойно себя вела, а потом умерла, и вот остался сынок её, то ещё наказание.
- Но почему он живёт здесь? Коссет, я никому-никому не скажу! - я попыталась поцеловать её в щёку, а гувернантка отвернулась, скрывая смущение.
- Отец твой её, ну, это, знал в общем. Давно ещё, до того, как с матерью твоей поженились. И видимо, остальные-то у неё были не такие благородные и богатые, да. Ну, умерла она, а мальчонка в приют попал, никого ж не было у него, кроме мамки своей непутёвой. А потом письмо нам пришло, то ли просто письмо, то ли завещание, и мальёк Аделард как с цепи сорвался, надо, мол, выполнить последнюю волю и парня взять к себе, там ему совсем житья не было. Вот и всё, и не воображай себе невесть что! Самый обычный мальчишка, невоспитанный и с головой у него не всё ладно, раз в обморок падает, как девица в перетянутом корсете.
- Но он живёт как... как...
- Просто не хотят родители, чтобы ты у него замашек всяких понахваталась, и они совершенно правы! Но нет же, тянет как муху на де... мёд! А теперь спи!
Коссет легонько подтолкнула меня к кровати, а я неожиданно для себя спросила:
- А он, ну, он... пришёл в себя? Этот... Эймери?
- Да что с ним сделается, - пожала плечами моя верная няня. - Навязал хозяин себе на шею такое счастье, вот уж радость. Ты-то как в саду рядом с ним оказалась?
Я тоже пожала плечами. Мол, вышла воздухом подышать, смотрю - лежит. Прямо посреди клумбы, такой вот экзотический цветочек.
Когда свет погас, а Коссет, наконец, ушла, я снова стала вспоминать наш разговор с Эймери. Откуда он мог узнать про исправленную контрольную и про затеянную девчонками драку? Это было попросту невозможно.
...До конца лета я больше его не видела.
6. Глава 6. Ужасная догадка
Мы с Аннет сидим в беседке в пришкольном саду и болтаем ногами, в руках - по вазочке с мороженым. Угощение нам тайком передали мальчишки из соседней школы для мальчиков. В качестве посыльного выбрали самого захудалого, кажется, по имени Гобс, с лёгкой руки Аннет тут же превратившегося в Гроббса. Аннет, хихикая, как водяная дея, ткнула меня пальцем в бок - около пяти "дарителей" стыдливо прятались в кустах, пока красный, как малиновое варенье, Гроббс шёл к нам с двумя вазочками в руках, точно на эшафот.
Пару мгновений подруга решала сложнейшую для самой популярной в школе четырнадцатилетней малье задачу: выбросить подношение в кусты или все-таки благосклонно принять и съесть. Наконец, она выбрала третий, как водится, вариант: неожиданно обняла смущённого донельзя посредника и чмокнула его в щёку. Шуршание в кустах усилилось и приобрело панические нотки. Кажется, каждый из сидящих в засаде неожиданно понял, что Гобс-Гроббс вовсе не попал в вечную опалу, как ожидалось, напротив - они же сами, по глупости, поспособствовали тому, чтобы задохлик поднялся на никому не ведомую высоту...
Мороженое оказалось вкусным. Вообще-то, Аннет давно следовало всё рассказать, в конце-концов, она - моя лучшая подруга.
- И ты молчала четыре года?! - чёрные, вытянутые к вискам, миндалевидные глазища Аннет становятся почти круглыми. - Как ты могла!
- Да ничего же особенного и не произошло! - я смущенно пинаю ногой землю. На месте подруги я бы тоже обиделась за молчание. Но, сказать по правде, сейчас я немного жалею, что рассказала.
