Летопись Аэстарии. Мир, в котором драконы – лишь начало - страница 7

Сказание о Летописце Пыли

В постимперский век одним из самых странных персонажей стала фигура Летописца Пыли – странника, одетого в обмотки, покрытые пеплом разрушенных храмов. Он не называет себя по имени, не просит крова, но всегда знает, где недавно произошло что-то важное.

Ходят легенды, что он не человек, а заклинание, оставленное в мире, чтобы фиксировать последние следы цивилизации, пока она не исчезла или не возродилась. Те, кто встречал его, утверждали, что в его свитках записаны не только события прошлого, но и те слова, что вы произнесёте завтра.

Некоторые верят, что именно он когда-то напишет настоящую «Летопись Единства», с которой начнётся новая эра.

Песнь у Костра

В эпоху хрупкого мира особую популярность приобрела простая, но пронзительная песня, которую поют у костров. Она не принадлежит ни одному клану, и у каждой земли – свой куплет. Её смысл – напоминание, что мир существует, пока мы его поём.

Мы были пеплом, были кровью,

Мы стали пеплом вновь.

Но если руки тянут к слову —

Родится вновь любовь.

Последний куплет не произносят вслух. Его шепчут ветру, чтобы, как говорят, передать надежду драконам.

Откровение Хрупкой Надежды

Великие маги, уцелевшие в Вестарионе, однажды собрались в разрушенном Зале Согласия. Среди них был и последний из хранителей рун, и бывший сектант, отрёкшийся от фанатизма. Вместе они начертали новую руну – не разрушения, не силы, а Надежды. Её не используют в магии, не вплетают в артефакты. Её рисуют на стенах, в записках, на ладонях детей, когда те спят.

Говорят, когда число этих знаков превысит тысячу и один – начнётся новое Время.

Есть одна запись, что я сохранил из разговора с Омерионом, последним Хранителем Имперских Архивов. Старик, согнувшийся под тяжестью лет и забвения, всё ещё помнил голос былого времени.

– Летописец, ты просишь меня рассказать о падении? – сказал он, вытирая пыль с потрескавшихся манускриптов.

– Да. Не то, что пишут в песнях. Истину.

– Тогда слушай. Истина не в войнах и не в драконах. Истина – в страхе. Мы боялись будущего.

– Но Империя была великой…

– Была, потому что верили в неё. А когда начали верить в силу, а не в смысл – она умерла.

Он вздохнул и посмотрел на полуразрушенный герб над нами.

– Последний Совет говорил о защите порядка. Но в глазах у них была паника.

– Ты был там?

– Я слышал, как Архимаг сказал: «Пусть сгорит всё, лишь бы сохранить трон». И тогда я понял – Империи конец.

Он замолчал. Только пепел сыпался с рукописей, как прах с погребального костра.

Дополнение: Легенды и мифы о Пяти Эпохах

Огонь Единства – забытое имя мира

Старейшие из хронографов упоминают, что древние называли Аэстарию иным именем – Ар’Каэлин, что на старом языке означало Огонь Единства. По одной из легенд, в ту эпоху не было ни кланов, ни драконов, ни вражды – только Свет, исходящий из Сердца Мира, таинственного кристалла, что, как шепчут жрецы, ныне сокрыт под развалинами Храма Центральных земель.

Старые песни утверждают, что именно этот Свет разделился, породив первых драконов как воплощения стихий и воли мира. Однако с разделением пришло и несовершенство – началась Первая Эпоха.

Миф о Дыхании Времени (Эпоха Пробуждения)

Песнь клана Вестарион гласит:

«Когда в небе загорелось Три Ока,

И серая тень расступилась,

Явились семь голосов из огня —

Шепча, что время началось…»

Согласно этой легенде, начало Времени было не событием, а жертвой. Семь духов мира – прародителей стихий – отдали свои голоса, чтобы пробудить время и дать драконам плоть. Из их пепла родились первые ветви стихийной магии, ныне утерянные