Перед финалом принцу позволили поесть и привести в порядок снаряжение. Управитель предложил отнести доспехи и меч в кузню – она стояла в двухстах шагах от амфитеатра, но Юлиан отказался.
– Оденься как следует, рыцарь, – сказал управитель, – ибо твой соперник исключительно силён. Семь лет ему не было равных.
– Я справлюсь, – усмехнулся Юлиан.
– Это требование бургомистра, – тон управителя стал жёстким, не терпящим пререканий.
Юлиан от злости прикусил губу, но подчинился. Позвал Франца, и тот, роняя то набедренник, то наручи, подбежал к своему господину. Сгущались сумерки. Слуги управителя разожгли вокруг арены восемь костров. По нижним рядам трибун прокатились проклятия: главный поединок потерялся за светом пламени.
Франц усердно привязывал кольчужные чулки к поясу Юлиана. Сзади послышались шаги.
– Ты пропустил бугурт. Поверить не могу!
– Марк?! – Юлиан оплеухой отогнал Франца. – Вот уж не ожидал…
Когда простолюдин не здоровается с дворянином, то этот промах становится для него роковым. Но Марк родился с редким магическим даром. Такие счастливчики стояли на одной ступени со знатью. Обычно маги быстро осваивались и безукоризненно следовали правилам приличия, но Марк так и не выучил этикет. Юлиан не собирался его перевоспитывать. Магов отчитывать себе дороже. А этот маг ещё и боевой. Такие живут без страха и намёка на деликатность. Магические ордена ничем не брезговали для создания безупречных убийц. Тут и навязанная убеждённость в собственной исключительности, и притупленные чувства ответственности и вины. Даром что смахивает на сына пекаря – брюшко, потный в любое время года, а рыжие волосы вечно торчат во все стороны.
– Молчи! – Юлиан недовольно посмотрел на Марка и кивнул в сторону Франца.
Но Марк намёка не понял:
– Захватывать в плен дворян, выбивать выкуп, колотить всех без разбора… Романтика! Вместо этого – «соперничество вшивых», как говорит местная знать.
– Ты умолкнешь наконец? – прорычал Юлиан.
Марк притих. Юлиан повернулся к слуге:
– Франц, сходи познакомься с девушками, погуляй с ними. На трибунах их полно.
– А как же набедренники? Пелерина?
– Мой болтливый друг займётся этим.
Франц поклонился и ушёл.
– В следующий раз, Марк, ты у меня в ухо получишь, я понятно говорю? – Юлиан поднял набедренник.
Маг обошёл Юлиана и помог застегнуть ремни:
– Так почему не бугурт?
– Меня бы не пустили на турнир, – недовольно пробурчал принц.
– Теперь, после боёв с простолюдинами, барона де Ломбра вообще никуда не пустят. Знать – она очень высокомерная. Напыщенная, самодовольная, заносчивая. – Марк помог закрепить второй набедренник.
– Я здесь не как барон де Ломбр. – Юлиан расстегнул ремни нагрудника.
– Ещё одно вымышленное имя! Как ты в них не путаешься? Кто ты на этот раз? Баронет?
– Рыцарь.
– С землёй? – Марк расшнуровал нагрудник и снял его с Юлиана.
– Без.
– Я понял. Ваша милость, – Марк наигранно сакцентировал новое обращение. – А зовут вас теперь?..
– Юлиан из Ираитира.
Марк рассмеялся, на время позабыв о пелерине. А через минуту, спохватившись, ойкнул и накинул её на голову принцу.
– Ты всё-таки не позабыл те славные дни! – Марк вытер рукавом слезы на глазах.
– Такое не забудешь! – Юлиан недовольно уложил пелерину на своих плечах и шее. – Марк, не отвлекайся! Ремни затяни.
– Всё равно не понимаю, – Марк затянул два верхних ремешка, – почему поединки с ними, а не бугурт? Герб де Ломбр в каком-то опальном списке?
